«Байкальская волна» в стране абсурда

В конце 2015 года после проверки Минюста общественная организация «Байкальская экологическая волна» была признана иностранным агентов в принудительном порядке. Экологи попытались оспорить это решение в суде, но безрезультатно. Сейчас организация должна выплатить штраф за нерегистрацию агентом в размере 300 тысяч рублей. Эти средства помогли собрать жители региона и другие экоорганизации России. Кроме того, «Байкальская экологическая волна» подала документы в Минюст для ликвидации организации. Сейчас её сотрудники готовят документы для сдачи в архив. Корреспондент «ИрСити» встретился с сопредседателями организации, чтобы вспомнить проекты, с которыми работали экологи за 25 лет существования «Волны».

Перед встречей я попыталась суммировать свои знания о «Байкальской волне». Пришлось признать, что они ограничиваются какими-то отдельными проектами вроде субботников, сбора макулатуры и батареек и митингами за Байкал, проходившими несколько лет назад и закончившимися переносом трубы «Транснефти» подальше от озера лёгким росчерком красного маркера президента Владимира Путина.

«Надо понимать разницу между проектами и акциям. На самом деле митинг – это эпизодическое событие, которое не является основным. За митингом стоит основная часть айсберга. Это работа с документами, с людьми, переписка, опять документы, консультации со специалистами, и, может быть, иногда митинг или какая-то акция. И хорошо, если обходится без этого. Может быть, какие-то вопросы решаются в рабочем режиме. Кроме того, не все мероприятия были конфликтные и направлены на «бодание». Было много проектов просветительских, в том числе в сотрудничестве с властью», - говорит в начале встречи сопредседатель организации Максим Воронцов.

В качестве примера он приводит просветительскую кампанию против сжигания мусора и листвы по местному телевидению из 90-х «Мы дышим тем, что сжигаем». В результате «Волне» и администрации удалось добиться снижения весенних костров в городе и снизить уровень задымленности Иркутска в апреле и мае.

Самый большой проект «Волны» длился 9 лет, с 1996 года по 2005-й, и был профинансирован немецким фондом Генриха Бёлля.

Фонд Генриха Бёлля существует в России с 1990 года. Работа фонда направлена на развитие демократической политической культуры в России, экологической сознательности, устойчивого развития, а также международной политики, делающий акцент на мирное разрешение конфликтов.

Как рассказывает сопредседатель БЭВ Дженнифер Саттон, в рамках сотрудничества с фондом экологи могли выбирать любое направление работы. Основными направлениями были информирование и экологическое просвещение, а также мониторинг крупных промышленных проектов. Конкретные направления работы зависели от тех людей, которые сотрудничали с «Волной».

В это время к организации присоединилась Людмила Кошкарёва. Она интересовалась вопросами устойчивого развития, гармоничного взаимодействия человека с окружающей средой и внедрением этих принципов в школьный курс экологии.

«Людмила начала работать со школами, в основном с учителями, а не с детьми. В конце концов она хотела начать здесь (на базе «Байкальской волны» - ред.) интерактивный центр, чтобы ввести и исследовать вместе со школьниками понятие экологического следа в зависимости от нашего образа жизни и наших дурных привычек», - рассказывает Дженнифер Саттон.

В тот же временной промежуток к БЭВ присоединился Виктор Кузнецов. Его работа в «Волне» дала организации необходимые практические навыки для работы с крупными промышленными проектами на территории Иркутской области, в том числе по Ковыкте, нефтяным трубам «ЮКОСа» и «Транснефти».

«Виктор Кузнецов начал мониторинг за нарушениями природоохранного законодательства. Нелегальная застройка, рубки леса, большие промышленные проекты. Благодаря его работе мы смогли организовать общественные экологические экспертизы, хорошо работали с общественными слушаниями. Это дало нам возможность развивать более практические подходы в экологии. Мы имели непосредственно дело с проектами в регионе. Там встречали очень много нарушений законодательства со стороны частных и государственных предприятий», - продолжает Саттон.

Переходя к мониторингу промышленных проектов в Иркутской области, она рассказывает о работе журналиста, режиссёра документальных фильмов Ольги Бельской. В частности, она вспоминает проект строительства газовой трубы от Ковыкты через Ангарск и Тункинскую долину в Китай сначала компании «Русиа Петролеум», а потом нефтяная труба компании ЮКОС. «Они нас так не любили», - смеется Дженнифер.

Вместе с Виктором Кузнецовым «Байкальская волна» смогла провести общественную экспертизу ЮКОСовского проекта. Причём ЮКОС предоставил большую часть материалов проекта для проведения экспертизы, в отличие от Транснефти, которая организовала свою альтернативную экспертизу в Москве, отказав иркутским экологам в предоставлении материалов. Экспертиза «Байкальской волны» вошла в материалы государственной экспертизы, которую должны были одобрить в министерстве природных ресурсов. Именно в период проведения этой экспертизы к «Волне» в первый раз пришли с обысками из ФСБ, забрав компьютеры на 3-4 месяца. Второй раз визит правоохранительных органов пришёлся на 2010 год, когда на передний план снова вышла тема Байкальского ЦБК.

По словам Дженнифер Саттон, главная проблема проектов «Транснефти» и ЮКОСа заключалась в том, что трубопроводы проходили через сейсмоопасные места (Северомуйский хребет на севере Байкала у «Транснефти» и через Саяны и Хамардабан на юге у ЮКОСа). «Авария была бы в любом случае», - говорит она.

В это же время журналист Ольга Бельская сняла документальный фильм «Предупреждение», который сопровождал работу экологов по проектам разработки Ковыкты и плану ЮКОСа построить нефтепровод.

Предупреждение from Baikal Environmental Wave on Vimeo.

Все годы своего существования «Байкальская экологическая волна» занималась и вопросами существования БЦБК.

«Мы прослеживали все проекты, которые были предложены по так называемому перепрофилированию БЦБК, которое на самом деле было не перепрофилирование, а просто модернизация. Был очень хороший доклад «Гринпис» о целлюлозно-бумажной промышленности, о том, как некоторые промышленники старались внедрить замкнутый водный цикл. Их доклад убедительно показывал на международном опыте, что невозможно закрыть цикл, во-первых, при использовании хлора, во-вторых, когда завод не строится именно с этой целью. Так что мы поняли, что это не спасет Байкал от БЦБК и продолжали линию за закрытие завода», - рассказывает Саттон.

Закрытие БЦБК пришлось на экономический кризис, но, по мнению Саттон, старания экологов также дали свой результат. «Можно сказать, что это была совместная работа экономического кризиса и экологов», - смеётся она.

В 2012 году «Байкальская волна» начала проект «Байкальская экспедиция». Первый его результат – выявление проблемы спирогиры. Сотрудники «Волны» проехали по побережью Байкала и зафиксировали рост водоросли в прибрежной зоне. На следующий год к вопросу распространения спирогиры подключился и Лимнологический институт, и Байкальский музей. Как рассказал ещё один сопредседатель организации Виталий Рябцев, в последующие годы в рамках «Байкальской экспедиции» «Волна» занималась мониторингом влияния массового туризма на особо ранимые участки Байкала – Ольхон и дельту реки Голоустная.

Кроме того, у экологической организации было несколько небольших проектов. Например, по ртутьсодержащим лампам. Сейчас в городе ртутные лампы принимает только «Спецавтохозяйство», которое расположено на окраине Иркутска. «Байкальская волна» организовала пункт приёма ламп и договорилась со «Спецавтохозяйством» об их вывозе. В итоге за пять акций по 2 часа каждая жители Иркутска принести 2 тысячи ламп. В рамках другого проекта экологи организовали конкурс на самую экологичную турбазу, который имел успех у представителей местного туристического бизнеса.

В российском законодательстве выделено два признака некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента. Во-первых, получение денежных средств прямо или опосредовано из иностранных источников. Во-вторых, участие в политической деятельности в интересах иностранных источников.

«Байкальскую волну» не раз обвиняли в подрыве экономики Иркутской области. Дженнифер Саттон вспоминает статью в «Номер один», Виталий Рябцев – материал ИА «Регнум»: «У них был большой материал, суть которого сводилась к тому, что западные экологические эмиссары препятствуют развитию важных инфраструктурных проектов в РФ. Это было года 2 назад».

«Я помню, как главный инженер БЦБК сказал, что я подрываю экономику Прибайкалья… Всегда давили на мою иностранность, к сожалению. Для волны это была проблема. Это был подходящий рычаг для общественного мнения», - печально замечает Саттон.

Как рассказывает Рябцев, основанием для весенней проверки Минюста стали два анонимных обращения граждан, причём в обоих был идентичный текст. Их авторы, в частности, ссылаются на текст в «Регнуме» двухлетней давности.

«Я думаю, что очень важно, чтобы люди поняли... Мы понимаем, что определённый уровень промышленности обязательно будет, и может быть, и нужен. Но есть законы. Российское законодательство природоохранное было достаточно хорошее, но частные и государственные предприятия нарушали законы, и кто-то должен был следить за этим», - поясняет Саттон.

«Общественные организации пытаются заполнить этот пробел. Но это не устраивает бизнес, и вот общественные организации стали шпионами», - сердито добавляет Рябцев.

Вопрос «Что вы будете делать, когда процесс ликвидации завершится?» повисает в воздухе. Какое-то время все молчат.

«Мы уже подали письмо губернатору от инициативной группы граждан, что надо организовать общественное обсуждение проектов строительства ГЭС в Монголии на притоках Селенги. Пока мы не получили ответ. Их уже провели в Кабанском районе Бурятии и Красноярске. По-моему, это было организовано Общественной палатой, почему-то наша Общественная палата не шевелится. И так и надо будет действовать в будущем. Так и будем работать, наверное. Не знаю, будет ли возможность получать российские гранты…» - немного неуверенно начинает Дженнифер.

«Мне вопрос, что вы будете делать, напоминает ситуацию с крейсером «Варяг», когда он открыл кингстоны. В принципе, это касается и Байкала, и всей дикой природы России. Она тонет на глазах. И это надо признать», - считает Рябцев.

С несколько большим оптимизмом смотрит в будущее Максим Воронцов.

«За эти годы сформировался слой людей, которых это (экология – ред.) волнует, и которые готовы проводить какие-то действия. То, что называет зелёной экономикой проникает в массы, в широкую предпринимательскую среду. Если не переставать это делать, а бить в одну точку, то есть надежда, что этот тонкий слой разрастётся. Есть надежда, что будет получена поддержка от людей, в поведенческом смысле», - говорит он.

Мы несколько раз прощаемся, и я сдерживаюсь, чтобы не подойти к Дженнифер Саттон и не обнять эту маленькую хрупкую женщину и не сказать, что всё будет хорошо. Потому что, кажется, ничего хорошего не будет. В конце остаётся только чёткое ощущение падения в бездну.

В конце февраля неравнодушные граждане России помогли собрать «Байкальской экологической волне» деньги на штраф, назначенный судом. Повышения этой суммы теперь можно не бояться. Ликвидация организации займёт от 2 месяцев до полугода. «Если у вас есть друзья-историки, которым это интересно, скажите им, по нашим материалам можно написать хорошую работу», - говорит Дженнифер Саттон, указывая на папки, приготовленные для сдачи в архив.