Чуть не погибли, зато обрели друг друга. История любви и спасения черных аистов из Иркутской зоогалереи

В конце лета прошлого года в Иркутской зоогалерее появилось сразу два нежданных постояльца — парочка редких черных аистов. Одного в крайне истощенном состоянии подобрали иркутяне где-то на Плишкинском тракте, другой поселился на Ольхоне и ему грозила гибель от голода или собачьих зубов. Зоопарк приютил молодых птенцов, выкормил и выходил, а на прошлой неделе аистят выпустили в дикую природу, где они сразу же нашли своих собратьев. Историю двух краснокнижных птиц журналисту «ИрСити» рассказала директор зоогалереи Людмила Ивушкина.

— В августе прошлого года нам позвонили люди и сообщили, что на обочине Плишкинского тракта уже третий или четвертый день почти неподвижно стоит птица. Подробно ее описали, я сразу поняла, что это редкий черный аист. Спрашиваю: «А что значит стоит?», и мне говорят, что птенец как будто застыл на месте и никуда не уходит, почти не шевелится. Я сначала рекомендовала обратиться в «К-9», потому что они там совсем рядом, им было сподручнее прийти на помощь, — начала рассказ собеседница.

Неравнодушные горожане вместе с сотрудниками «К-9» поймали аиста и даже сообщили в отдел по охране животного мира. Но надолго в питомнике птицу оставить не вышло.

— Вскоре мне позвонили ребята из «К-9» и сказали, что не знают, что делать с аистом, как за ним ухаживать, и вообще они, мол, боятся, что он умрет, поэтому попросили взять аиста к себе, так как мы с птицами работаем гораздо больше. Мы, конечно, согласились. За те 3–4 дня, что аистенок жил в приюте, его там перекормили жирной мойвой, чего категорически делать нельзя, так что птенец к нам приехал уже лежачий, — продолжает Людмила Ивушкина.

Она пояснила, что мойва крайне вредна для аистов, от нее у птиц начинается сильнейшая интоксикация, органы пищеварения не способны осилить такую жирную рыбу. А то, что птенец уже не мог стоять на ногах, говорило о том, что он вот-вот может погибнуть.

— До нас аист доехал сильно плохонький. Птицы, которые большую часть жизни проводят на ногах, если падают, то это уже всё. Этого птенца рвало, у него начала отказывать печень. Мы даже прогнозов никаких не давали, просто делали, что могли. Но, честно сказать, мы думали, что он не выживет. Дня четыре он болтался в состоянии между жизнью и смертью. Всё это время мы практически не спали, постоянно его прокапывали, присматривали за ним. Его желудок не принимал ничего после такого отравления. Через несколько дней мы начали его кормить по чуть-чуть через зонд. Намучались с ним страшно, — делится Ивушкина.

Спасенный птенец весил в два раза меньше своей нормы — не было даже килограмма. Поэтому в зоогалерее сначала подумали, что перед ними — самочка. Позднее оказалось, что это самец, просто истощен до критического состояния.

— И когда мы узнали, что где-то в Хужире тоже бродит аист, который отбился от стаи, ловит жаб, отбивается от собак и прочее, мы сразу забили тревогу. Мы переживали, что с ольхонским птенцом может случиться то же, что и с нашим. Так что мы настояли на том, чтобы местные природоохранники срочно поймали ребенка и доставили к нам, — вспоминает Людмила.

Рене Хамитов, который живет на острове, отловил аистенка, на время пристроил к местным жителям, которые организовали для птицы ночлег в своем сарае. Мужчина кормил птенца правильной рыбой и следил за тем, чтобы аистенок дождался помощи. При первом удобном случае он отправил найденыша в Иркутск.

— Когда хужирского аиста было решено поселить у нас, ольхонские ребята нам обещали, что будут снабжать его рыбой и всячески помогать, чтобы он не голодал. Однако, как только птенец оказался у нас, об этом обещании тут же все забыли. Мы, конечно, не держали птиц голодом, они получали у нас и пищу, и витамины, и лечение. Хужирскому аисту тоже всё это потребовалось, потому что он хоть и был не так истощен, но до критического состояния ему оставалась всего пара дней. Кстати, этот найденыш оказался девочкой, — рассказывает собеседница.

Ивушкина говорит, что так на них повисли двое аистят, которые с одной стороны были молодыми и слабыми, но с другой — целые физически. Ноги и крылья у них были целые. Только у ольхонского птенца местные собаки чуть-чуть подрали хвост. Это всё означало, что выпускать в дикую природу этих двоих было равносильно смерти, поэтому птиц определили на зимовку в зоогалерею.

— Мы решили, что продержим их до весны, а весной станет ясно, получится их выпустить или нет. Птицы жили вдали от посторонних глаз, чтобы они даже близко не видели людей. Перед ними были только журавли, лебеди, павлины. Корм мы им давали через маленькую дверку, воду меняли также, рыбку подбрасывали особым образом. Запускали к ним живых мышей, грызунов, чтобы у аистят не потерялся навык охоты в дикой среде. То есть все девять месяцев, что птицы жили у нас, мы работали над тем, чтобы вернуть их в природу, — отмечает Людмила Ивушкина.

Единственное, за что опасались в зоогалерее — это способность птиц летать. В зоопарке на «Фортуне» им особо негде было разминать крылья, так что сотрудники переживали, что аистята совсем разучатся это делать.

— Нам было важно сохранить их здоровье и умение охотиться. В природе аисты летают мало, по большей части они ходят по земле, ловят пищу под ногами — всё, что пробежало, проскакало или проплыло мимо. Так что, если бы наши птенцы не могли летать, а мы бы их выпустили на волю, они бы все равно могли нормально жить. Но у нас всё сложилось лучше, чем мы могли подумать, — говорит Людмила.

К «выпускному» птицы с запасом набрали вес (девочка весила 3,2 килограмма, а мальчик — 3,6 кило), умели охотиться и не особо контактировали с человеком. Кроме того, аистята успели образовать пару, так что выживать вдвоем им уже было бы сильно проще.

— Мы еще зимой заметили, что у нас складывается пара. Аистята настолько друг к другу привыкли, что, когда мы их решили рассадить по разным вольерам, чтобы у каждого было побольше места, у самца началась истерика. Он пытался выбраться из клетки, чтобы пробраться к своей возлюбленной, и сбил себе перья на крыльях. Мы это увидели, когда выпускали аистов на волю: у самца были беленькие пятнышки на крыльях, кое-где не хватало перьев, — поделилась директор зоогалереи.

Оказавшись в дикой природе Тажеранских степей, молодые аисты и тут держались вместе. Сначала они осмотрели территорию, затем в небо взлетела самка, следом — самец. Она приземлилась неподалеку от того места, где охотились другие аисты, после чего самец подлетел к ней и «убедил» полететь туда, где кормились сородичи. За всем этим сотрудники зоогалереи наблюдали издалека.

— Это была такая трогательная сцена, что мы чуть не прослезились. Было очевидно, что он полетел за ней и перевел ее на остров, где хорошо, безопасно и сыто. Где живут сейчас другие аисты. Это такое кормовое место, где птицы останавливаются на зимовку, если им еще далеко лететь, либо после зимовки прилетают туда и там кормятся. Там живет сейчас группа молодых птиц, которые, видимо, слетали на зимовку, но пока не готовы размножаться, поэтому остаются в Тажеранах, где сытно и хорошо. Мы там насчитали пять птиц помимо наших двух, — сообщила Ивушкина.

Большая удача, что молоденькие аистята так быстро нашли своих товарищей. Те обучат их каким-то премудростям, которые не успели дать родители, да и выживать вместе гораздо проще.

Людмила говорит, что так долго готовиться к выпуску животных или птиц в дикую природу зоогалерее раньше приходилось лишь однажды — когда правоохранители изъяли у браконьеров соколов. Эти птички прожили в зоопарке год прежде, чем их удалось выпустить в дикую природу, и то лишь потому, что по документам они проходили как вещественные доказательства. Отпускать соколов на волю было нельзя. Правда, и расходы на их содержание потом компенсировала полиция Бурятии.

Расходы на зимовку двух аистов зоогалерее никто не компенсировал и не планирует.

— Я посчитала примерно, что на их содержание и лечение за 9 месяцев у нас ушло минимум 200 тысяч рублей. И ведь они даже не зарабатывали себе на корм, потому что мы их никому не показывали, чтобы не приучать к людям. Благо, что нам не приходится платить аренду за наши помещения на «Фортуне», за это спасибо Нине Чекотовой. Иначе у нас бы просто не было возможности брать на лечение птиц или животных, — признаётся Людмила Ивушкина.