«На душе становится тепло». Иркутянка по крупицам собирает сведения о своем предке — «колбасном бароне» Франце Юревиче. Его дом до сих пор украшает центр Иркутска

«Спасибо большое за статью! Юревич Франц Матвеевич — мой предок, у нас до сих пор сохранились его фото с семьей, правда, фото очень старые...» — такое письмо пришло в мою рабочую почту в октябре. Адресант — уроженка Осинского района, а ныне иркутянка Ольга Хабибулина — благодарила за материал о «Доходом доме Юревича», который я написала летом. Оказалось, что женщина по крупицам собирает информацию о своем предке, который в конце XIX века в Иркутске занимался колбасным производством и был, видимо, весьма обеспечен. Мы встретились с Ольгой, чтобы поподробнее узнать о том, как она ведет свои изыскания.

Ольга Хабибулина в девичестве была Юревич. А еще у нее есть два брата, у которых на двоих — четыре сына, тоже Юревичи, конечно. И все живут в Иркутской области. Правда, историей своего рода по отцу активно интересуется пока что только Ольга.

— Прочитала в какой-то статье, что в каждой семье кто-то один через поколение интересуется такими событиями. Видимо, это я, — говорит она.

А всё началось со старых фотографий, которые очень много лет хранились в семье. Выцветшие, потрепанные по краям, где-то изрисованные синей пастой — только несколько черно-белых карточек чудом уцелели из целого альбома. Их Ольга видела еще в начале двухтысячных, когда умер дедушка — от него эти старые снимки забрал отец девушки.

— Но я тогда была еще совсем молодая, они у меня особого интереса не вызвали. Сейчас, когда смотрю на эти фотографии, чувствую волнение. Я когда начала этим заниматься, искать, смотрела на них, спрашивала мысленно: «Ну кто же вы, кто же вы, люди?» — рассказывает Ольга.

«Что-то» щелкнуло у иркутянки пару лет назад. Отец женщины — Сергей Юревич — только и знал, что на фотографии — какие-то их родственники, у которых в Иркутске было колбасное производство. Еще большой альбом со старыми снимками помнил. И в общем-то больше ничего. Ольге было известно только имя прадеда — Вячеслав — и то, что он, как и ее дед, и отец, жил в усольской Мишелевке.

С таким нехитрым набором знаний Ольга и начала поиски. Сделала запрос в усольский архив, но почему-то сведений об Юревичах там не оказалось. Параллельно искала родственников, которые могли бы рассказать о предках побольше. И это у нее получилось.

— Я знала, что у отца есть двоюродная сестра Маргарита, но они не общались. Начала искать в соцсетях, нашла страницу в «Одноклассниках», но страница была неактивна много лет. Я начала писать всем ее друзьям, сослуживцам, одноклассникам. Никто мне, конечно, не отвечал. А потом отозвалась одна ее коллега. Она на тот момент уже пять лет как уехала из Усть-Илимска, но пообещала постараться найти телефон Маргариты, и нашла его через знакомых, — так Ольга описывает свои поиски родственницы.

Тетя Ольги, конечно, явлению племянницы удивилась, но рассказала, что раньше тоже пыталась найти сведения о предках. Именно она назвала отчество прадеда иркутянки — так выяснилось, что Вячеслав был сыном Франца Юревича. Это подтвердило предположения Ольги о том, что ее семья по отцу является потомком того самого цехового, чье имя фигурировало в старых газетах в связи… с козами. Мы об этой истории рассказывали тоже.

Всё дело в том, что в июне 1910 года чьи-то козы забрели в Кайскую рощу на участок Франца Юревича. Потерпевший неоднократно обращался в городскую управу за помощью, но та не торопилась, а затем и вовсе попросила губернатора выяснить виновное лицо.

— В декабре 1910 года газета сообщила: «О козах. Вследствие отношения от 22 июня с. г. по вопросу об удалении из рощи иркутского цехового Франца Юревича трех диких коз, портивших растущие деревья, и выяснения виновного лица, допустившего пастьбу их, губернское управление уведомляет городскую управу, что козы принадлежали иркутскому полицмейстеру В. А. Бойчевскому». В итоге полицмейстер Бойчевский в марте 1911 года «по собственному желанию» подал в отставку, совсем ушел с государственной службы в помощники капитана парохода. Вот так в Иркутске закончилось «козье дело»! — писала автор книжной серии «Иркутские истории» Валентина Рекунова.

Родственница Ольги Хабибулиной добавила еще немного сведений — о том, когда умер сам Франц, когда скончалась его супруга Серафима. Были у нее и некоторые фотографии семьи.

— Я на этом уже не остановилась и начала искать информацию о предках в нашем архиве, азарт захватил. Это хорошо, что сейчас много информации есть на сайтах. Так я нашла сведения о детях Франца. В метриках были указаны четверо детей, все были мальчиками. То есть это мой прадед и его братья, — рассказывает она.

Ольга показывает отсканированную страницу из метрической книги, где красивым дореволюционным почерком расписаны данные на всех детей Франца и Серафимы Юревич. Старшим был Игнатий, затем Петр, Вячеслав и Константин.

Тетя Маргарита дала Ольге и еще одну ниточку — до сих пор жива дочь прадеда иркутянки. Эльвире Вячеславовне, урожденной Юревич, сейчас уже 90 лет. Она родилась в Мишелевке, уже во взрослом возрасте переехала в Ангарск, где встретила будущего мужа, а потом они обосновались в Рязанской области. Всю жизнь Эльвира Вячеславовна проработала учителем географии.

— Я до этого даже не знала, что Эльвира Вячеславовна в принципе существует. Честно говоря, я долго не решалась ей позвонить, в итоге пообщалась с ней накануне нашей встречи, — признаётся Ольга.

Эльвира Вячеславовна вспомнила, что в семье раньше хранился большой хороший фотоальбом, и снимки, которые остались у Ольги, именно оттуда. А еще в дома ее отца — Вячеслава — висели два больших портрета его родителей, Франца и Серафимы. Куда они исчезли, к сожалению, неизвестно.

— У Эльвиры Вячеславовны есть предположение, что Франц родом из Белоруссии, потому что там был город Юревичи. Хотя у всех детей, как она говорит, было записано, что отец — поляк. Рассказала еще, что Франца сослали в Забайкалье, куда на каторгу отправляли и декабристов, и политических деятелей. То есть в Забайкалье он был в ссылке, — делится иркутянка. — А потом он как-то попал в Иркутск и стал правой рукой у какого-то «колбасного барона», у которого была и фабрика, и дочь.

Этой девушкой и была Серафима. Франц ей очень понравился. Молодые люди в итоге поженились, а отец невесты подарил им сто рублей — по тем временам весомую сумму. На эти деньги Франц и открыл свою фабрику.

— Еще знаю, что ко всем своим работникам Франц относился очень хорошо, даже ужинали за одним столом. Видимо, были хорошие отношения. Об этом мне рассказывал папа, — говорит Ольга.

О доме Юревича на перекрестке улиц Декабрьских Событий и Дзержинского Ольга узнала случайно — просто наткнулась в интернете на информацию о нем. Предположила, что он имеет отношение к ее предкам, сделала запрос в архив, и это подтвердилось. Про другие дома, которыми владел бы Франц Юревич, в архивах информации нет, хотя Эльвира Вячеславовна помнит, что ей рассказывали про два таких доходных дома. Второй якобы располагался на нынешней улице Халтурина.

Но как так получилось, что семья, очевидно, обеспеченная и не последняя в Иркутске оказалась разбросана по региону? Ответ тут простой: сталинские репрессии не обошли ее стороной. Старшего сына Франца Игнатия расстреляли в 1937 году. Арестовали его по самой популярной тогда «политической» статье — легендарной 58-й «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений».

— Игнатий Францевич был музыкантом радиокомитета. Франц Матвеевич до этого не дожил, он умер в 1925 году, а его супруга Серафима Тимофеевна — в 1930-х, — рассказывает Ольга. — После этого оставшиеся Юревичи быстро уехали из Иркутска. Видимо, роль сыграла еще национальность. Хотя Игнатий записан как русский. А его брат Вячеслав поляком.

Игнатий Францевич родился в 1897 году, то есть на момент расстрела ему было 40 лет. В 1898 году, судя по метрикам из архива, родился Петр. Правда, Эльвира Вячеславовна не знает даже, чтобы такой сын у ее деда был. Ольга предполагает, что тот мог умереть еще малышом. В те времена это случалось сплошь и рядом. Вячеслав родился в 1900 году, а четвертый сын четы Юревичей Константин — в 1903 году.

По словам Эльвиры Вячеславовны, сначала семья переехала в Тулун, там ее отец работал бухгалтером в обществе инвалидов. Потом перебрались в Мишелевку, где Вячеслав продолжил трудиться по этой же профессии. У тети Ольги Маргариты сохранился его аттестат, выданный в 1917 году о том, что он окончил училище с тройками.

В Мишелевке у Вячеслава родились сыновья Владимир и Юрий и дочь Эльвира. Там же появился на свет и отец Ольги Сергей Владимирович. Своего деда Вячеслава он застал живым, будучи еще совсем маленьким мальчиком. Третий сын Франца Матвеевича прожил дольше всех своих братьев, и скончался в 1959 году в 59 лет.

— Мой дед Владимир всю жизнь прожил в Мишелевке, вместе с бабушкой работали на фарфоровом заводе. Папа с мамой там же начинали, расписывали готовые изделия. У родителей до сих пор есть блюдо, на котором написано позолотой «Совет да любовь» — им коллеги с завода дарили, — говорит Ольга.

Ольга бережно вытаскивает фотокарточки из папиросной бумаги, раскладывает их на столе. С дореволюционных снимков на нас глядят одетые с иголочки по той моде усатый мужчина, женщины с высокой прической, их дети.

— Вот эта мне очень нравится, тут Франц вместе с супругой в окружении их работников, — говорит Ольга.

Где и когда сделана фотография — неизвестно. А еще на этих старых фото можно разглядеть — совсем капельку — старый Иркутск. Вот какой-то храм, а вот — мост.

Со снимков 1950-х годов смотрит интеллигентный мужчина в очках — это прадед Ольги Вячеслав. Тот самый, с которого начались поиски Ольги. Троечник и будущий бухгалтер. А вот — полная нежности фотография Вячеслава и его супруги.

— Испытываю мандраж, когда смотрю на эти фото. Начинаешь невольно сравнивать, кто на кого похож, у кого какие черты, — признаёт Ольга.

Сейчас Ольга хочет найти дочь самого младшего из сыновей Юревича — Константина. Он погиб на Великой Отечественной войне в 1943 году в возрасте 40 лет, как и старший брат Игнатий. Из сведений в интернете иркутянка знает, что дочку Константина зовут Галина. И Эльвира Вячеславовна помнит, что у ее дяди была дочь. Но где она и что с ней стало, никто не знает.

— Ощущаете себя потомком Юревича, «колбасного барона»? — спрашиваю я.

— Нет, никогда об этом же не задумывалась даже. Просто сейчас узнаешь какие-то интересные факты о своих предках, на душе становится тепло. А были ли они «колбасные бароны» или нет… Ну, наверное, если бы не были, я бы просто не продолжала искать, — отвечает Ольга.«»

Напомним, нынешние жильцы дома Юревичей рассказывают о том, что, по воспоминаниям старожилов, на первом этаже усадьбы раньше располагалась лавка, а на втором, вероятно, жил сам ее владелец. До пожара, который произошел в 1994 году, здесь были лепные потолки. Во дворе сохранилась стена из пескоблока, в которой остались выемки. Раньше там были настилы в два-три яруса, куда заезжали лошадки с тележками. Дом построен в начале XX века, а памятником регионального значения признан еще в 1990 году.

Мы также рассказывали о соседней усадьбе Брамзона, которую возвели на стыке ХIХ–ХХ веков.