«Один из мальчиков поступает в МАИ». Иркутянин учит детей конструировать беспилотники практически из ничего и не берет за это ни копейки

«С баловства всё и начинается», — так отвечает директор иркутского Детского авиационного центра Игнат Астафьев на один из комментариев к видеоролику, где ребенок управляет самодельным самолетиком. Игнат обучает детей авиамоделированию и созданию беспилотных летальных аппаратов совершенно бесплатно в Иркутске-II. Корреспондент «ИрСити» встретилась с Игнатом Астафьевым и узнала, зачем он этим занимается.

В здании Детского авиационного центра в Комсомольском парке в Иркутске-II — три помещения. Мы начали нашу встречу в кабинете с моделями летательных аппаратов. Они выглядят как совсем простые, даже детские игрушки. Ничего сложного, кажется, нет.

Игнат Астафьев замечает, что сделаны они из подручных материалов, — для фюзеляжа и крыльев используется подложка под ламинат и пенопласт — стоят действительно дешево, если не считать технической «начинки», за счет которой они и становятся беспилотниками. Но даже если всё собрать воедино без инженерного подхода, знаний нюансов конструирования, то эти модели не взлетят.

— Вот тут, видите, тут гнутое. Это не просто так гнутое, это так отрегулировано, чтобы самолет летел вправо. А вот если его обратно подогнуть, он полетит сейчас в другую сторону. Или руль можно подогнуть, он не будет, допустим, взлетать вообще или будет низко над поверхностью лететь, — объясняет он и показывает на примере.

Игнат Астафьев — из семьи военного. Сам учился в ИВВАИУ, но после расформирования учебного заведения в 2009 году в Воронеж не поехал, остался в Иркутске. А через год ушел на Иркутский авиазавод и, уже работая здесь, закончил Московский государственный технический университет гражданской авиаций.

Немногословный и на первый взгляд суровый мужчина меняется в лице, когда рассказывает о том, чем занимается в центре.

­— Я 11 лет проработал начальником участка на заводе. А потом ушел к себе же инженером. Потому что у меня появился официально этот центр, времени перестало хватать. Начальником участка работал 6–7 дней, а сейчас инженером ­— три дня, ­— говорит он мне, и от этого всё станет понятно.

А началось всё с личного увлечения Игната. Около 10 лет назад они вместе с товарищем купили дельтаплан, чтобы самостоятельно летать. А потом Игнат приобрел большой планер. Это был L-13 — единственный в России учебный летательный аппарат такого плана. У него есть два места в кабине, размах крыла достигает 16 метров, а взлетный вес составляет 550 килограммов.

— Поскольку мотора у него нет, сделал ему лебедку. Тогда я уже начал привлекать подростков лет по 17, они помогали. Их было человек пять, они ездили со мной на аэродром за городом. Вообще я купил планер только потому, что этот аэродром появился, — рассказывает иркутянин.

Первый планер Игнат продал и приобрел более легкие. Подростки помогали с обслуживанием техники, но прицельным обучением детей мужчина тогда еще не занимался. Но задумался он об этом опять же из собственных интересов: летать оказалось не с кем.

— Планерный спорт — командный. Там же много лебедочек, размоточек. Колесо у планера одно, он не может как самолет стоять. Его надо поддерживать при взлете, — объясняет он.

— В общем, вы себе команду готовили из подростков, — говорю я.

— Ну да, что-то вроде того, — отвечает Игнат. — А потом я открыл официальную юношескую планерную школу.

Мужчина живет в частном доме, и, чтобы учить детей, он построил у себя целый класс, где ученики проходили теоретическую подготовку, параллельно ездили на аэродром на практические занятия. Причем местных ребят практически на занятиях не было — приезжали специально из других районов города.

Всё это время в Комсомольском парке в Иркутске-II пустовало одноэтажное здание. Оно было заброшенным, местные старались обходить его стороной. Но потом его на поруки взял благотворительный фонд «Байкал-Интеграция», который занимается сбором средств на разные инициативы. Организация взяла помещение у администрации Иркутска в аренду, сделала ремонт за свой счет с прицелом, что здесь будут развивать какие-то интересные полезные проекты.

— Я их случайно встретил, и так как тогда некому было работать в этом здании, то я и открыл тут кружок беспилотников и багги. В этом году будет два года, как мы тут базируемся, — рассказывает Игнат. В прошлом году начали здесь мастерить и авиамодели.

В Детском авиационном центре сейчас работают два педагога. Второй, как и Игнат, тоже работает на авиазаводе и занимается с детьми в свободное время. Оба делают это без зарплаты, Игнат на собственные деньги покупает всё необходимое для занятий. Впрочем, часто материалами помогают предприниматели.

— То, что мы делаем, — это техническое творчество. Элемент спорта тоже есть, но это как отчетная деятельность. Дети что-то смастерили и с этим поучаствовали в соревнованиях, — говорит директор центра. В августе прошлого года, например, ребята съездили на всероссийский турнир по планерному спорту и заняли четвертое место.

Самому младшему ребенку из всех воспитанников школы сейчас шесть, старшему — 17 лет. Это мальчишки, хотя при желании и девочки свои силы могут попробовать.

— Есть, конечно, девочки, которые любят что-то мастерить. Но я таких не видел. Только в YouTube, — улыбается Игнат.

Двое из «выпускников» центра собираются поступать в вузы, чтобы получать профильное образование. Это — будущие инженеры.

­— Один из парней собирается идти в Московский авиационный институт (МАИ). Он в олимпиаде московского конструкторского бюро Сухого участвовал, занял четвертое место по России, теперь поступает в МАИ без экзаменов. Мало того, он уже получил контракт на работу в Жуковском (там находится опытно-конструкторское бюро имени Яковлева. — Прим. ред.) при условии успешного окончания вуза, — рассказывает Игнат Астафьев.

Он уверен: такая работа с детьми должна проводиться с самого раннего возраста. Это закладывает основы профориентации ребенка и помогает ему определиться с будущим. И как итог — не занять случайно чужое бюджетное место в вузе.

— Я на заводе работал начальником больше 10 лет и могу сказать, что вообще специалистов нет. Тех, кто из институтов приходят, приходится заново учить. Сейчас тенденция такая, что молодежь плохо учится. Они приходят со школ нулевые в институты, то есть просто формально заканчивают. И из институтов нулевые приходят. Они даже не знают, куда поступать после школы, потому что профориентации-то как таковой нет, — рассуждает Игнат.

Беспилотники, которые делают ребята в Детском авиационном центре из пенопласта и подложки под ламинат, оборудованы камерами. Они никакой груз не несут и летают только в обучающих целях. Над одним радиоуправляемым самолетом мальчишки корпят недели три, в процессе изучая все нюансы конструирования. И, конечно, потом относятся к своему проекту трепетно: сломать же обидно.

С испытаниями на практике было последние пару лет немножко трудно из-за запрета запускать беспилотники в городах. Но и в этой ситуации выкручивались: ехали за город или пускали прямо в помещении центра.

­– А еще во дворе брали покрышку, ставили штырь и привязывали. То, что привязано, беспилотником не считается. Но по кругу-то он летает. Им можно управлять по высоте, можно отработать посадку, — объясняет Игнат Астафьев.

В коридоре центра стоит любопытная конструкция. Внешне она выглядит как вагонетка с джойстиком и компьютерным монитором. Это тренажер-симулятор, с помощью которого дети могут отработать полеты. Его целиком собрал сам Игнат.

— Программа обеспечения тут стандартная, новая, в ней всё как положено. Она полностью имитирует физику полета. Тут всё так, как в настоящем полете. Только разбиться физически нельзя, — говорит он.

После такой подготовки уже гораздо меньше рисков при полетах в реальных условиях, когда дети поднимаются до двух метров. Но даже если жесткая посадка и произойдет, пилот не получит никаких увечий, даже ушибов — настолько высоки стандарты безопасности. А вот планер будет жаль.

Есть здесь и стимулятор, с помощью которого можно отработать полеты на самолете. Игнат включает мне программу, чтобы продемонстрировать, как это работает, и даже у меня, как у стороннего наблюдателя, возникает полная иллюзия реальности.

— Ты будто настоящим самолетом управляешь, это абсолютное погружение. Единственное, что твое физическое тело не находится на борту, — подтверждает он.

Я смотрю на всё это дорогое оборудование и недоумеваю: почему занятия бесплатные? Игнат Астафьев отмечает: если вводить плату, то это будет стоить 25–30 тысяч в месяц. То есть занятия автоматически станут доступными лишь детям обеспеченных родителей.

— Нам еще помогает фонд «Байкал-Интеграция». Телевизор в зале, например, они приобрели. Плюс оплачивают нам электроэнергию. А в прошлом месяце она у нас вышла 66 тысяч рублей, потому что отапливаемся мы от электричества и тариф у нас коммерческий, — говорит Игнат. — Но делать платно занятия — это уже получается дискриминация детей, у кого в семьях доход средний и ниже среднего.

Занятия в центре проходят четыре раза в неделю. Я допытываю Игната, зачем же он все-таки этим занимается бесплатно.

— Да мне самому интересно это развивать, чтобы это было. Я, конечно, ищу варианты, финансирование, пишу заявки на гранты. Оборудование всё равно нужно. У нас здесь два компьютера, три — на аэродроме, — отвечает Игнат, чуть подумав. — Но и с другой стороны, если ты занимаешься каким-то хобби, то почему бы и детей не привлечь. Это у нас всё неразвито, а перспективы большие.

По его мнению, государство должно взять на себя финансирование подобных кружков — так, как это было в СССР. Платными их делать ни в коем случае нельзя, а вот распространять в каждом районе — очень нужно.

Мы идем в большой зал, где отчетливо пахнет деревом. На стене тут висит непонятная для меня конструкция ­— что-то вроде крыла. На столе — заготовки для будущего самолетика в разных стадиях их изготовления. А еще — каркас парусника.

— А знаете, из чего сделали парус? — спрашивает Игнат, расстилая полотно на полу. — Это шторки для ванны! Это очень крепкий и пропитанный материал — ткань идеальная. Если покупать парус, он стоит 25 тысяч. А мне обходится в 2,5 тысячи — в 10 раз дешевле, а по качеству не уступает ничем.

Правда, продолжает он, поучаствовать в соревнованиях по парусному спорту такая машина не может: не подпадает под стандартные критерии. Так что вполне возможно, что в будущем на базе Детского авиационного центра учредят собственные турниры.

Рядом с парусником — еще одна конструкция из дерева. Оказывается, что это кабина для будущего самого настоящего планера, а на стене — его крылья. Он уже практически готов: осталось собрать, как конструктор, и можно поднимать в воздух. Сделали планер из авиационной фанеры за три года, а запустить планируют ближе к осени.

— Это будет уникальный учебно-тренировочный планер подобного класса. Вообще, это А-2, их было очень много в СССР, в них учили летчиков-истребителей. Его разработал перед Великой Отечественной войной наш конструктор Олег Антонов. Но во время перестройки всё разломали, конечно, их сейчас нет. То есть мы воспроизводим его, — рассказывает Игнат.

В это время на занятия подходят дети. Сегодня они будут заниматься с багги — небольшими легкими автомобилями. Они нетерпеливо мнутся в коридорчике, пока я прощаюсь с Игнатом Астафьевым, пассионарием и инженером.