Разгромить колонию, чтобы чему-нибудь научиться

Ушедший 2020 год вместил в себя много запоминающихся событий. Одно случилось в Ангарске: бунт в исправительной колонии №15 стал одним из самых крупных в России за последние годы и прогремел буквально на весь мир.

Колонка первый раз была опубликована в субъективном обзоре событий года от редакции «ИрСити», который вышел 29 декабря.

Всё началось 9 апреля. По версии ГУФСИН России по Иркутской области, «один из отрицательно характеризующихся осуждённых», отбывавших наказание в штрафном изоляторе, отказался от личного досмотра и призывал других арестантов к беспорядкам. После этого они разбили камеры видеонаблюдения и стали резать себе предплечья. Несколько заключённых из ШИЗО напали на сотрудника колонии и избили его. По версии правозащитников, это могло стать результатом противоправных действий со стороны сотрудников колонии, которые якобы издевались над осуждёнными.

Основные события развернулись в ночь на 10 апреля. Заключённые подожгли цеха деревообработки и устроили погромы. Площадь пожара составила более 30 тысяч квадратных метров. Бунт удалось подавить силами спецназа ФСИН. Представленные Следственным комитетом кадры поражают.

История с бунтом в Ангарске не вышла разве что только на околоземную орбиту. Про неё говорили в российских СМИ (а шеф-редактора «Собеседник.ru» Анастасию Седову даже оштрафовали за распространение ложной информации), писали в английских газетах, показывали на французском и датском телевидении...

Вокруг бунта развернулась самая настоящая информационная война. И региональное управление ФСИН в ней уж точно не преуспело. В социальных сетях появилось множество роликов из колонии, где были слышны крики, взрывы, мольбы о помощи. Правозащитники писали о бесчинствах, о пострадавших и погибших. Все сведения впоследствии не подтверждались, но ведомство реагировало на «всполохи» в СМИ и интернете очень медленно. Основной удар на себя взял омбудсмен Виктор Игнатенко.

Официальная позиция такова, что события в колонии были срежессированы извне. ФСИН заявляла, что следствие установило заказчиков бунта, но кто это – секрет. Хотя мне кажется, что было бы неплохо раскрыть все карты. Тем более, наш президент не стесняется говорить о «руке Запада» при обсуждении разных резонансных событий. Так чем же хуже ФСИН?

Но есть у этого события и положительные моменты, если можно так сказать. Например, службе исполнения наказаний рекомендовали раскрыть сведения о тюрьмах – о лимите наполнения и фактическом числе заключённых, находящихся в пенитенциарных учреждениях, а также данные о количестве и видах объявленных осуждённым поощрений и взысканий. Вряд ли эти данные являются какими-то секретными. В то же время они могут многое рассказать об условиях содержания заключённых в колониях Приангарья.

Бунт высветил много моментов, над которыми руководству ГУФСИН нужно работать. Ведомству нужно быть более открытым, насколько это возможно, нужно учиться быстро реагировать на подобные ЧП, давать информацию как можно быстрее. Наверное, были проблемы и с дисциплиной. Судя по огромному количеству разных роликов в соцсетях во время и после бунта, на территории колонии «гуляли» телефоны, хотя это, на минуточку, колония строгого режима.

Хотелось бы верить, что это событие научило ответственных лиц хоть чему-нибудь. Жаль, что для этого пришлось платить цену в виде разгромленной колонии, оставшихся без работы и возможности учиться заключённых и одного погибшего.