«Убийство чести — это не миф»: первое откровенное интервью сестер из Дагестана, сбежавших от насилия и инцеста в семье

В мире, где женщины занимают руководящие должности, разводятся, придумывают бизнесы и получают научные степени, сложно представить, что где-то ты просто не можешь выйти на улицу без сопровождения родни. Об истории четырех сестер из Дагестана никто бы никогда не узнал, но одну из них родственники решили выдать замуж за двоюродного брата — и это стало последней каплей для измученных жесткими правилами девушек. Они копили деньги, готовили документы и бежали: сначала в Москву, а потом из России — через границу с Грузией. Именно там, на КПП «Верхний Ларс», разгорелась настоящая драма — пограничники под разными предлогами пытались не выпустить женщин из России, хотя законных оснований на это у них не было. После огласки в СМИ и подключения правозащитников девушкам удалось пересечь границу. Наши коллеги из Woman.ru смогли связаться с беглянками и узнать, как они себя чувствуют сейчас.

В России заговорили об ужасной истории сестер 29 октября, когда правозащитники кризисной группы «CK SOS» заявили, что на КПП «Верхний Ларс» в течение 8 часов удерживают четырех девушек из Дагестана. В Telegram-канале организации утверждалось, что их подзащитные опасаются убийства со стороны родственников.

— В детстве сестры подверглись женскому обрезанию. Долгое время девушки думали о побеге, а окончательное решение приняли, когда одну из них захотели выдать замуж за двоюродного брата, — писали тогда правозащитники.

Позже в Сети появились и имена беглянок: Хазриева Хадижат (20 лет), ее троюродная сестра Патимат (18 лет) и две двоюродные — Газимагомедова Аминат (24 года) и Магомедова Патимат (20 лет).

Все эти долгие часы, проведенные на КПП «Верхний Ларс», сестры рассказывали, а СМИ транслировали, какие непростые нравы царили в их семье. Например, из дома без сопровождения выходить строго запрещалось. По мнению родственников сестер, школа для девочек — вещь абсолютно лишняя, а высшее образование — тем более незачем. У сестер за плечами только по 6 классов образования — дальше их семьи настояли на окончании обучения.

Сестер били, если они пропускали молитвы. Но последней каплей для девушек стало решение выдать Патимат замуж за двоюродного брата. Конечно, девушка сопротивлялась как могла, но родственников это мало интересовало. «Все так женятся и живут прекрасно», — такой был ответ на ее протест.

На пути к бегству молодых женщин ждало немало проблем. Например, у младшей, Патимат, не было загранпаспорта. Сестры приняли решение сначала сбежать в Москву и там уже оформить документы. Они рассчитывали затеряться в столице. Жили в приюте, ночевали на полу, питались только чаем с хлебом и маслом и даже на улицу лишний раз выйти боялись. Тем временем их искали разъяренные родственники. Побег незамужних девушек — это позор на весь род, и вернуть их для родни — дело чести. Дошло до того, что мать Аминат под видом жертвы домашнего насилия и по чужому паспорту даже пыталась подселиться в приют, где жили девушки, но ей не удалось.

И когда в конце октября сестер задержали на границе с Грузией, они не сомневались: пограничники ждут приезда их родни, чтобы сдать им беглянок.

— Нас просто убьют, — обреченно говорили сестры журналистам. — Что такое убийство чести, мы знаем. Это не мифы. Конечно, не сразу, подождут, когда уляжется шумиха. Но убьют точно.

И действительно, спустя 8 часов задержания на границу приехали родственники девушек. Но к этому моменту уже многие в России знали об истории «кавказских пленниц», ряд СМИ выпустили публикации об их незаконном задержании, информацию начали быстро распространять в социальных сетях. И пограничники сдались, тем более никаких законных оснований не выпустить девушек из РФ они так и не нашли.

— Благодаря этой огласке мы смогли выбраться, спастись, покинуть Россию. Сейчас мы в Грузии, с нами всё хорошо. <...> Сейчас мы в относительной безопасности. Конечно же, нас ищут, наши родственники обещали найти нас и в Грузии. Но будем надеяться, что всё будет хорошо, — поделились девушки.

Наши коллеги из Womаn.ru смогли связаться с девушками через 2 недели после побега и узнать, как у них дела.

— Видит бог, мы не хотели ничего рассказывать о нашей жизни дома, выносить всё на публику… Мы просто хотели быть свободными. Но нам ничего не оставалось тогда на границе, — первое, о чём начали говорить сестры. — Сейчас это еще большее давление, но мы хотим сказать спасибо людям, которые поддерживали и поддерживают нас.

Woman.ru: Сложно было решиться на побег?

— Очень! (Отвечают все вместе.)

— Многие думают, что сбежать было легко. На самом деле это одна из самых сложных вещей в нашей жизни и самое важное решение, которое пришлось принять в таком юном возрасте.

— Знаете, это очень непросто: взять и оставить всё прошлое. Ты столько лет жил там, с этими людьми, а теперь тебе приходится покинуть не только свой дом, но и свою страну. Уехать в другую, потому что в этой тебя просто не понимают и не воспринимают всерьез.

— И потом, знаете, как было страшно… Когда оставалось пару дней до побега, я думала, а вдруг у них (родителей. — Прим. ред.) будет инсульт? А вдруг с ними что-то случится? Стокгольмский синдром начал срабатывать, и я переживала за них. То есть я не думала о том, что я могу умереть. А у нас в планах было, если не удастся сбежать, совершить суицид всем вместе, это точно мы бы сделали. Но я думала тогда, что так, наверное, всем будет спокойнее (родителям. — Прим. ред.), а для нас просто закончится жизнь, и всё. Мне это казалось даже лучшим выходом. И когда мы добрались до Москвы, первая наша мысль была знаете какая? Надеемся, что никто не умер. Мы только об этом переживали.

— Да, последние дни перед побегом было совсем тяжело. Мы начали задумываться о том, что, возможно, всё не так плохо. Было очень страшно уйти и не хотелось поступать так со всеми.

— Но это психологическое насилие каждодневное просто невозможно уже было переносить. Даже физически плохо было. Нам же ничего было нельзя, даже телефон в руки взять лишний раз. Мы хотели просто жить, ходить на работу, приходить домой, смотреть интернет. Ложиться спать, потом опять идти на работу. Ничего такого, никаких там мальчиков, гулянок, чего так боялись наши родственники.

— Ничего такого мы не хотели. Но нам даже учиться не разрешали. И чем старше мы становились, тем больше понимали, как это несправедливо. Почему мальчикам можно, а нам нельзя? Почему просто выйти погулять, если ты девушка, считается каким-то преступлением в нашем селе? Просто выйти из дома без сопровождения? А вдруг кто увидит, вдруг что подумает?

— И даже с этим, наверное, можно было бы смириться, если бы не каждодневные побои. У нас целая коллекция фото синяков и разбитых носов.

— Самой главной мечтой был этот побег. Свобода. Просто засыпать и просыпаться, не думать ни о чём и не бояться. Хотелось бы просто спокойно и уверенно жить. Что насчет профессии — всё это довольно сложно, время покажет.

— Пока еще рано говорить. Конечно, хотелось бы учиться, получить специальность.

— Я мечтаю стать тату-мастерицей. С детства люблю рисовать и думаю, это мое. А еще мечтаю выучить много языков, сколько получится. Верю, что это возможно.

— А я бы хотела помогать таким же людям, как и мы, у которых есть проблемы, которые хотят сбежать от насилия и почувствовать свободу.

— А так у нас огромные цели.

— Да, общие цели, к которым мы будем идти. Одна, [побег], уже достигнута. Теперь стоят другие: быть свободными, успешными и вместе.

— Совершенно точно мы всю жизнь будем вместе, будем поддерживать друг друга. Все эти события на самом деле еще больше сближают, хотя, казалось бы, куда еще ближе. Спасибо, что выслушали нас!

Единственный вопрос, на который девушки не смогли ответить: готовы ли они будут спустя годы, став уже самостоятельными взрослыми женщинами, вернуться в родное село и увидеть родственников — тех людей, которые должны были защищать их от враждебного мира, но вместо этого стали их тюремщиками.

— Та ситуация, в которую попали девушки из Дагестана, не укладывается ни в одни рамки сегодняшнего законодательства. Никакие обычаи не могут и не должны противоречить нормам права, — считает вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека, правозащитник Иван Мельников. — И да, ситуация, когда им не давали пересечь границу России, совершенно незаконна. Конституция гарантирует право каждого гражданина на свободу передвижения. И девушки имели полное право покинуть страну, если они этого хотели. Тем более что все они совершеннолетние.

По словам Мельникова, эту ситуацию нельзя спускать на тормозах, ей должны заинтересоваться сотрудники прокуратуры и инициировать проверку семей девушек.

Тем временем в России так и не принят закон о «домашнем насилии». Как обстоят дела в нашей стране с домашним насилием, корреспонденту NGS24.RU рассказала телеведущая, бывший депутат Госдумы от партии «Единая Россия», заместитель председателя Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина:

— С моей точки зрения, для борьбы с этим постыдным явлением существующей законодательной базы недостаточно — необходим специализированный закон, который позволит не только наказать насильника за совершенное преступление, но профилактировать домашнее насилие как социальное зло. К сожалению, у нас плохо обстоят дела с профилактикой правонарушений, причем не только в семейно-бытовой сфере, а вообще. Мы умеем сурово наказывать людей — Госдума постоянно ужесточает наказания то за один, то за другой вид преступлений. А вот предотвращать человеческие трагедии мы, к сожалению, пока не научились.

• Вывез жену с грудничком на кладбище и копал им могилу. История матери четырех детей, которая сбежала от мужа-тирана;

• «Отчим избил меня и вытер еду об мои волосы»: история выпускницы, которая ушла из дома сразу после ЕГЭ;

• притяжения больше нет: экс-солистка группы «ВИА Гра» пропала без вести во время разборок с мужем за дочь — ее ищут уже 4 года.