Первомайская демонстрация воспоминаний

Первомай, в том виде в котором он был задуман изначально, давно канул в Лету. Теперь это скорее праздник шашлыка и первых грядок, нежели солидарности трудящихся. Как же было тогда, когда улицы городов наполняли шествия и проходили демонстрации, когда собирались на маёвки и скандировали речёвки? Воспоминания жителей Иркутска о празднике 1 мая собрали корреспонденты портала «ИрСити».

Первое мая – Праздник весны и труда, или День международной солидарности трудящихся. В Российской империи его впервые отметили в 1890 году в Варшаве проведением стачки 10 тысяч рабочих. С 1897-го маёвки стали носить политический характер и сопровождались лозунгами «Долой самодержавие». Официальным праздник стал после Октябрьской революции 1917 года и отмечался 1 и 2 мая. Как правило, в первый день проходили демонстрации трудящихся и военные парады, а во второй – по всей стране проводились «маёвки» - празднования на природе.

Ольга Носенко, депутат законодательного собрания Иркутской области, первый секретарь горкома КПРФ:

«В детстве был особый праздник. Я была пионеркой-отличницей и всегда шла в знамённой группе. Когда я уже работала на предприятии, мы пешком шли от своего предприятия до сквера имени Кирова. Все весёлые, все делились впечатлениями, весна чувствовалась в воздухе, распускались листочки. Кто бы что ни говорил, праздник чувствовался, и праздник этот был настоящим. Все отчитывались о своих достижениях в труде. Это, наверное, было основное на празднике солидарности - отчёт о тех показателях, которых достигло предприятие, каждый показывал свою мощь, силу, достижения, трудовые успехи. Все шли на демонстрацию с удовольствием, никого не гнали палкой. Я знаю, потому что сама была руководителем производства на предприятии. Было почётно проходить перед трибунами, где стояли руководители области».

Татьяна Зырянова, доцент кафедры журналистики и медиаменеджмента факультета филологии и журналистики Иркутского государственного университета:

«Я радовалась этому празднику, когда была совсем маленькой девочкой. Меня брала с собой мамина сестра, нас, детей, садили на грузовик. Всем давали воздушные шары, после войны это было просто чудо, ведь игрушек у нас тогда не было. Машины были украшены красной материей, все вокруг были нарядно одеты. Тогда было принято одеваться в народные костюмы, все плясали, пели. Было ещё достаточно холодно, колонна двигалась медленно. Взрослые выпивали — так грелись, а детям даже бегать или прыгать не разрешали, считалось, что это неприлично. Часто после шествий я болела долго, не ходила в школу.

Когда я уже работала журналистом, была сотрудником в детской редакции телевидения, мы писали сопроводительный текст к тем колоннам, которые выходят на площадь. Я писала текст к колонне пионеров: «На площади стало светлей, огнями вспыхнули пионерские галстуки...», «На площадь входит колонна 11-й школы, это образцово-показательная школа…». Тогда все старались смотреть телевидение, ведь была возможность увидеть родных, а ребятишки старались попасть в объектив камеры. Мы, журналисты, говорили операторам, чтобы снимали детские портреты, а те всегда радостно бежали к журналистам».

Сергей Шмидт, доцент кафедры мировой истории международных отношений Иркутского государственного университета:

«Последняя первомайская демонстрация, в которой я принял участие, была в 1988 году – перестроечная, весёлая. Я тогда был школьником выпускного класса, и в основном мои воспоминания о ней связаны с тем, что я познакомился со сверстниками из другого учебного заведения, с которыми мы много лет потом тесно дружили. А начинал я как многие дети: ходил на демонстрации с родителями, их рабочими коллективами.

У меня с первомайской демонстрации два основных воспоминания. Во-первых, она была неизмеримо более комфортной, чем ноябрьская: тепло было. Во-вторых, там шла прямая трансляция шествия, и когда мне было лет 12-13, меня показали на ней крупным планом. Это было моё первое появление в телевизоре, я очень этим гордился».

Николай Алексеев (на фото - крайний справа), предприниматель, в конце 80-х возглавлял профком Иркутского государственного педагогического университета имени Хо Ши Мина (в 2016 вошел в состав ИГУ):

«В 1983 году мы были студентами-первокурсниками, и 1 мая выглядели так, будто солидарны вовсе не с трудящимися всего мира, а вовсе наоборот – с тунеядцами, прогульщиками и пьяницами, так как уже накануне начали праздновать. Нам тем не менее вручили потрёпанные за добрый десяток первомаев плакаты с портретами членов Политбюро ЦК КПСС и лозунгами «Мир, Труд, Май!» и поставили в вузовскую колонну.

Было холодно, и мы, как и многие в колоннах, продолжили доказывать свою солидарность с трудящимися тайным возлиянием. Как следствие, настроение нашей боевой ячейки вскоре поднялось до уровня основной массы демонстрантов, и нас тоже стали накрывать всеобщий эмоциональный подъём и пролетарский энтузиазм. О запрете покидать праздничное мероприятие постоянно напоминали милицейские посты по всему маршруту шествия. В итоге ничего не оставалось, как поддаться всеобщему подъёму. Благо этому способствовали многочисленные гармошки и гитары опытных представителей трудовых коллективов. Настроения добавляли огромное количество воздушных шаров, красные банты на лацканах плащей и курток и утверждённые партией кричалки в исполнении специально обученных дяденьки и тётеньки с рупорами. Все кричалки начинались словами «Да здравствует/ют…», нам оставалось только одобрительно и дружно прокричать свой текст из одного возгласа «Ура!».

Так мы постепенно дошли до сквера Кирова, где располагалась трибуна, с которой нас чинно приветствовали первые лица обкома и облисполкома. После прохождения по главной площади города наша роль преданных делу коммунизма трудящихся и учащихся заканчивалась, и мы дезорганизованной толпой разбредались по своим вузам и предприятиям, чтобы скорее сдать на склад портреты первых лиц и, наконец, в неформальной обстановке поставить жирную точку в чествовании единства всех пролетариев планеты».

Игорь Шишилов, уличный художник:

«Раньше это же была политика оболванивания. Чистая политика, что 7 ноября, что 1 мая. Никогда они у меня ни с чем не ассоциировались, я жизнь воспринимаю адекватно. Я был студентом, преподавателем живописи и рисунка в институте, когда ходил на демонстрации. Шествия были очень массовые, вы даже, наверное, представить себе не можете: начинались в студгородке и заканчивались у сквера имени Кирова. Люди были пьяные – вот впечатление. На пьянку в этот день всегда смотрели сквозь пальцы».