«Меня вынуждали скомпрометировать Кобзева». Экс-главу Минздрава обвинили во взятках — что он рассказал в суде

Судебное следствие по делу бывшего министра здравоохранения Иркутской области Якова Сандакова близится к завершению. Экс-чиновника обвиняют во взятках, превышении полномочий и халатности. 21 и 22 августа состоялись допросы всех обвиняемых в этом процессе. Кроме самого Сандакова, на скамье подсудимых оказались руководители московской фирмы «Адванта Групп», которая поставляла дорогостоящую технику по госзакупкам. Публикуем показания фигурантов этого уголовного дела.

Экс-министр здравоохранения к даче показаний подошел основательно. Он подготовил речь на 12 листах и разделил ее на две части. Начал с того, как его задерживали. По мнению самого Сандакова, — незаконно.

— 13 сентября 2022 года меня задержали. Я находился по месту прописки со своей бывшей супругой и нашими детьми. Около 6 утра постучали в дверь. В глазок я увидел испуганного соседа, за ним стояли пятеро крупных ребят в масках, касках и с автоматами. Открыл дверь, тут же они забежали, повалили меня на пол, застегнули наручники, достаточно грубо обращались, бегали с автоматами по всей квартире. Для детей всё это получилось страшновато, боюсь, как бы это не повлияло на психику, — рассказал бывший министр.

Во время обыска Сандаков не оказывал никакого сопротивления, сам открыл сейф с оружием и дал все пароли от гаджетов.

— С первого самого дня я пытался сделать так, чтобы с этим разобраться с наименьшими потерями, — отметил он.

По его мнению, в отношении него было оказано чрезмерное физическое и психологическое давление. В наручниках он находился практически постоянно во время обысков, в отделе полиции их иногда снимали, но большую часть времени он был закован.

Билет на самолет в Иркутск ему приобрел кто-то из задерживавших его оперативников — у самого Сандакова денег не было, их изъяли во время обысков. По приезду в областной центр его доставили в отдел полиции на улице Депутатской. Бывший чиновник пожаловался, что в отдел не пускали его адвоката Романа Кравцова.

— Оказывалось моральное давление. Все от меня требовали информацию компрометирующего характера в отношении Дворниченко (Виктории Дворниченко, бывшего главного врача Иркутского онкодиспансера. — Прим. ред.), Дудина (Петра Дудина, главврача Иркутской областной клинички. — Прим. ред.), губернатора [Игоря] Кобзева и зампреда правительства [Анатолия] Ситникова. Поясняли, что я в любом случае поеду в СИЗО, там будет давление, лишат меня медпомощи и свиданий. Свое обещание насчет запрета свиданий следователь сдержала — за год у меня ни одного свидания не было.

Приводили в пример недавно умершую чиновницу, которая погибла в СИЗО из-за осложнений от сахарного диабета. Мне непрозрачно намекали, что, мол, если не дашь информацию на конкретных людей, которых мы тебе указали, то тебя ждет сходная судьба, а в СИЗО мы тебе устроим тяжелую жизнь, — заявил Сандаков.

Впоследствии он предположил, что ему якобы мстят из-за его профессиональной деятельностью и непримиримой позиции в вопросе цифровизации в медицинской сфере Приангарья.

— Считаю, что уголовное преследование в отношении меня связано с тем, что я обладаю сведениями о совершении коррупционных преступлений рядом должностных лиц в правительстве Иркутской области.

В рамках национального проекта «Здравоохранение» руководством государства был поставлен ряд задач связанных с эффективными использованиями медицинских систем и их взаимодействия с их подсистемами. В рамках цифровизации здравоохранения были разработаны информационные системы, которые были внедрены в ряд лечебных учреждений до периода моей трудовой деятельности как министра.

Действовавшая на тот момент на территории областная региональная медицинская система является непригодной для работы, на ее обслуживание тратятся колоссальные деньги из бюджета. Я выступил противником работы с этой системой, поскольку она не позволяет решать задачи, которые поставили перед нами федеральные министры. И она, конечно, сильно переоценена для бюджета Иркутской области, — рассказал бывший глава Минздрава.

В обвинительном заключении было указано, что Сандаков подписал контракт на покупку микробиологического анализатора, чтобы «повысить свой авторитет как среди руководства правительства Иркутской области и губернатора, так и среди подчиненных, желая приукрасить действительное положение при выполнении задач, показав себя успешным и высокопрофессиональным инициативным управленцем».

Чиновник с этим утверждением не согласился и заявил, что руководствовался интересами системы здравоохранения. Он отметил, что закупка происходила в период пандемии коронавируса для Иркутской областной больницы, на базе которой находились самые большие ковидные стационар и реанимация. Последнее он подчеркнул особенно: в пиковые периоды в реанимации находились до 90 пациентов. По его словам, некоторые регионы в период пандемии никогда не испытывали такой нагрузки.

Саму закупку он назвал рядовой, в ее подробности он не вникал, поскольку полностью доверился своей команде. Сандаков также подчеркнул, что она проходила согласование не только внутри министерства здравоохранения, но и на уровне правительства Иркутской области.

— Уровень доверия своим заместителям и руководителям отделов был большой. Для этого иерархическая система и существует, чтобы ты смог определенное дело доверить человеку от начала и до конца, — заявил бывший министр.

Он отметил, что давно был знаком с Яном Дацковским, свои отношения охарактеризовал как «приятельские» и «доверительные», но впоследствии понял, что ошибался в нем. Сандаков назвал своего знакомого манипулятором и заявил, что именно он был инициатором всех незаконных схем.

Несмотря на знакомство, Сандаков, по его словам, никак не мог повлиять на то, чтобы фирма Дацковского выиграла контракт на поставку микробиологического анализатора.

— Ни прямо сказанных слов, ни намеков с моей стороны не было, — добавил он.

Бывший чиновник также отметил, что о завышении цены на оборудование ему никто не докладывал. Впоследствии он посетовал, что, вероятно, «недостаточно контроля уделял закупкам».

— Правда, куда там еще погружаться, если приходит ко мне контракт, на нем стоит 20 подписей моих сотрудников, включая обоих заместителей, бухгалтерии, экономистов, финансистов, руководителей отдела медицинского оборудования… Куда там еще внутрь лезть. Может быть, недостаточно вник, доверившись подчиненным, которые свою работу выполнили некомпетентно, — заметил Сандаков.

Следствие вменяет Сандакову два эпизода взяточничества. В одном из случаев, как считают правоохранители, чиновник получил 7 миллионов рублей за то, что якобы помог самарской фирме «Эндомаркет» выиграть контракт на поставку эндоскопического оборудования для больниц Ангарска, Братска, Усть-Илимска и других населенных пунктов Иркутской области. Руководителей «Эндомаркета» с Сандаковым якобы свел всё тот же Дацковский

Аукцион на поставку эндоскопов был разыгран летом 2021 года, но тогда всё пошло не по плану. Кроме «Эндомаркета», в торгах участвовала московская фирма «Медикор Групп», которая в итоге и победила, предложив за свою работу 153,78 миллиона рублей (это на 75% меньше, чем изначальная цена контракта). В результате договор был расторгнут по обоюдному соглашению сторон в связи с невозможностью его исполнения. Следствие считает, что это произошло под влиянием Сандакова, который давал своим подчиненным соответствующие указания. В итоге контракт достался «Эндомаркету». Стоимость работ оценили в 155,1 миллиона рублей (разница с первоначальной ценой составила 73%). И это притом что сумма, считает следствие, была искусственно завышенной.

Деньги, полагает обвинение, Сандаков получил в Москве в начале февраля 2022 года — тогда он уже ушел в отставку. Ему досталось 7 миллионов рублей. Передача происходила в четырехзвездочной гостинице Radisson Blu Belorusskaya Hotel в центре столицы.

По этому эпизоду бывший глава регионального Минздрава рассказал, что контрактом занималось профильное управление ведомства, сам он в эту историю не вникал.

— Помню, было значительное понижение цены, это очень хорошо (она снизилась на 73% — с 270 до 155 миллионов). В ходе торгов 2021 года благодаря этим действиям нам удалось сэкономить около 300 миллионов рублей, которые потом были направлены на приобретение оборудования сверх всех программ, — подчеркнул он.

В том аукционе победила фирма «Медикор Групп», но потом оказалось, что она не может поставить то оборудование, которое было в заявке. Вместо этого компания предложила заменить его на другое, японского производства, однако Минздрав отказался от этой сделки, и право на поставку перешло к «Эндомаркету», занявшему второе место.

— «Медикор Групп» пояснял, что предлагалась поставка улучшенного японского оборудования, потому что то [которое было заявлено изначально] не успевали. Почему с ними не было заключено дополнительное соглашение на поставку японского оборудования? — спросил судья Дмитрий Саликов.

— После таких заключений контрактов обычно сразу возникает уголовное дело. ФАС приходит и спрашивает: «Почему вы заключились с ними, в чем здесь улучшенные характеристики?» После этого начинается процесс, который заканчивается уголовкой. Я видел таких процессов на территории РФ очень много. Это сразу станет поводом для преследования. В рамках своих контрактов мы никогда не шли на изменение техзаданий после аукционов (чего категорически делать нельзя) и на уступки поставщикам, когда они предлагали нам оборудование с измененными характеристиками, — ответил Сандаков.

При этом, по его словам, никак нельзя было и объявлять новую закупку, поскольку на это требовалось время, которого не было. Минздрав рисковал не освоить средства, после чего вопросы возникли бы ко всем.

— Выйти и сказать, что мы не смогли купить эндоскопическое оборудование, было бы сравнимо с выстрелом в голову самому себе. Это некомпетентность высочайшей степени, — заявил чиновник.

Он подчеркнул, что «Эндомаркет» поставил все необходимое оборудование в срок. Оно в хорошем состоянии, никаких нареканий к нему не было. Сейчас оно используется в больницах Иркутской области.

— Ни с какими поставщиками оборудования я никогда лично не работал, никакого содействия в выигрыше аукциона не оказывал и не мог оказывать. <…> Мы с Дацковским никакие вопросы аукционов, конкурсов и прочих рабочих моментов не обсуждали. Я в его бизнес не лез, он — в мою работу, — заявил Сандаков.

Он также уточнил, что ему неизвестно, устраивал ли Дацковский какие-то предварительные переговоры с «Эндомаркетом».

— Ссылки в мой адрес, что я оказывал какую-то помощь на аукционе, абсолютно абсурдны. Это электронный аукцион! Какая тут может быть помощь? Тем более если они проиграли. Проиграли и проиграли, — заключил бывший чиновник.

Еще один эпизод с получением взятки, который вменяют Сандакову, связан с назначением главного врача Иркутского областного онкологического диспансера (ИООД). Следствие считает, что бывший министр здравоохранения требовал миллион рублей за назначение нынешнего руководителя медучреждения Романа Зубкова. Деньги ему якобы должна была передать Виктория Дворниченко, которая была бессменным главным врачом онкодиспансера с 1995 по 2020 год.

Сандаков пояснил суду, что был наслышан о работе Дворниченко даже до того, как приехал в Иркутскую область.

— Я о ней много слышал. Она человек известный на федеральном уровне, признанный гранд онкологии. <…> Когда я проходил собеседование у министра здравоохранения РФ Михаила Альбертовича Мурашко, даже он мне сказал: здесь [в Иркутской области] есть два неприкосновенных человека: Виктория Владимировна Дворниченко и Наталья Владимировна Протопопова (главный внештатный акушер-гинеколог Иркутской области, сестра Дворниченко. — Прим. ред.). С его стороны было указание, что я с ними должен выстроить уважительные рабочие отношения и обязательно учитывать их мнение по кадровым вопросам, — заявил бывший глава регионального здравоохранения.

Он также добавил, что кандидатура главного врача онкодиспансера (как и других руководителей больниц) обсуждалась с главой Приангарья. Более того, со слов Сандакова, позиция Кобзева была такова, что на руководящие посты нужно искать собственные кадры, а не привлекать их со всей России.

На момент приезда Сандакова в Иркутскую область главным врачом ИООД был Игорь Журавлев, однако в июле 2021-го министр перевел его на руководство иркутской станцией скорой помощи. Это было связано с тяжелой ковидной ситуацией.

— Предыдущий руководитель организовать работу не смог. Вспомните события июня 2021 года. Это был страшный месяц, когда скорая помощь зашивалась, количество больных с ковидом росло кратно, их надо было госпитализировать. Я поставил туда Журавлева, и он — надо ему сказать отдельное спасибо — справился со своей работой хорошо, — подчеркнул Сандаков.

Временным руководителем онкодиспансера в этот период была заместитель главного врача по методической работе Ирина Ушакова. Но, уточнил бывший чиновник, однажды она сама пришла к нему и попросила снять с должности из-за того, что она не тянет огромный объем работы.

После этого у Сандакова было два кандидата, хотя фактически был один «безальтернативный» — Роман Зубков, который в июле 2021-го стал преемником Дворниченко на должности главного внештатного онколога Приангарья.

— Он [Зубков] произвел хорошее впечатление, а еще очень хорошо взаимодействовал с районным звеном лечебных учреждений. Я рассматривал Зубкова, потому что видел, как он работает, рассматривал [Родиона] Расулова (заместителя по хирургической помощи. — Прим. ред.). Ни у того, ни у другого не было сильного управленческого опыта, но поскольку я видел, как работает Зубков, он был «безальтернативной кандидатурой».

Важно, чтобы главный врач умел выстроить отношения внутри коллектива и поддерживать атмосферу. Его задача — создавать такой климат, чтобы люди ходили на работу с удовольствием, чтобы им нравился онкодиспансер, чтобы грамотно лечили людей. И он [Зубков] этим характеристикам соответствовал: молодой, очень хорошо общается с людьми, за короткое время расположил к себе всех главных врачей, — Сандаков не скупился на похвалы в адрес назначенного руководителя диспансера.

В конце сентября Зубков стал исполняющим обязанности руководителя ИООД, а с 1 ноября избавился от приставки и. о. С ним заключили срочный договор на год. По словам Сандакова, это распространенная практика для того, чтобы разобраться, подходит ли человек к должности.

— Объяснил всё это Дворниченко, сказал, что сейчас мы его на год поставим, посмотрим, потом продлим. Мне потом стало известно, что она высказывала недовольство, что я ему дал проверочный срок, не в полной мере удовлетворил ее просьбу, если можно так выразиться. Посмотрев, как он работает, и поняв, что мне нужно, чтобы структура оставалась в рабочем состоянии надолго, я продлил [полномочия Зубкова] еще на год, — резюмировал Сандаков.

Бывший министр добавил, что не брал денег ни с Дворниченко, ни с Зубкова. Он также предположил, что Виктория Владимировна могла заявить об этом из-за давления со стороны правоохранителей, а также из-за проблем со здоровьем.

Показания также давала коммерческий директор «Адванты Групп» Кристина Культихина. Во время допроса она рассказала, что в ее обязанности входит общение с производителями, дистрибьюторами и поставщиками медицинского оборудования, а также организация презентаций компании для потенциальных заказчиков. Первоначально она проходила по делу в качестве свидетеля, но затем ее привлекли в качестве обвиняемой.

Согласно обвинительному заключению, Культихина вместе с директором фирмы Дмитрием Кондрашовым, одним из соучредителей Яном Дацковским и Сандаковым (последних связывали приятельские и земляческие отношения), использовала подложные коммерческие предложения о возможности поставки микробиологического анализатора BactoScreen за 30,3 миллиона рублей для нужд Иркутской областной клинической больницы. По версии правоохранителей, стоимость оборудования была завышена более чем в два раза.

— Я не понимала долгое время [почему оказалась в статусе обвиняемой], меня только один раз допрашивали в качестве свидетеля и больше не обращались, не было очных ставок и допросов. После того как я послушала судебный процесс, в общем-то, я поняла, что приняла участие в том, что масс-спектрометр, который мог быть поставлен дешевле, поставлен был по цене выше рыночной.

Я наемный сотрудник, в своей работе я выполняла указания Дацковского. О том, что я совершаю что-то незаконное, я не знала и не понимала до начала судебного процесса, — рассказала женщина, отметив при этом, что у нее не было никакого корыстного умысла.

Она пояснила, что приехала в Иркутск по распоряжению собственника «Адванты Групп» Дацковского. Здесь она провела несколько встреч с представителями Минздрава. В их числе была главный внештатный специалист — эксперт по клинической лабораторной диагностике Минздрава Иркутской области Лариса Корякина.

Встреча с Корякиной проходила в ресторанном комплексе «Мираж». По словам Культихиной, она хотела встретиться со специалистом Минздрава в областной клинической больнице (Корякина руководит клинико-диагностической лабораторией, куда должны были поставить микробиологический анализатор), но та сама ей предложила другое место, потому что хотела немного развеяться после тяжелой работы (встреча происходила в разгар пандемии коронавируса).

— Мы взяли кофе, гуляли по набережной. У меня с собой был ноутбук, я ей показала презентацию о компании и направлении деятельности, которую она затем попросила выслать. Дальше она разговаривала о ковиде, рассказывала о каких-то проблемах. Мы ни о чем с ней не договаривались, конкретное оборудование не обсуждалось, — отметила Культихина.

После этого ей позвонил Дацковский, который попросил ее сделать презентацию в министерстве, но спустя некоторое время он ей перезвонил и скинул другой адрес. Это снова оказался ресторан (его названия фигурант не помнит). Там ее встретил Вадим Кочубей, который в 2021 году был начальником отдела льготного лекарственного обеспечения региональных льготополучателей Минздрава. Вместе с ним был еще один человек, которого Культихиной представили, как Яков Павлович (это был Сандаков).

По словам женщины, ее очень смутило, что презентация компании проходила в таких условиях, ей было очень некомфортно. В обсуждении принимал участие только Кочубей, Сандаков тем временем в разговор не вмешивался и обедал.

Уже в Москве Культихина выяснила, что компания может поставить два вида анализаторов. Первый — отечественный аппарат BactoScreen производства компании «Литех» за 21 миллион рублей. Второй — немецкий Bruker за 34 миллиона.

—  Как давались коммерческие предложения, я не видела. Также я не видела запросов производителям, — рассказала женщина.

Изначально планировалось поставить технику компании Bruker, но сделка не состоялась, потому что в случае заключения контракта с фирмой-поставщиком зарубежного аппарата «Адванте Групп» пришлось бы раскрыть свою коммерческую тайну. После этого фирма обратилась к производителю «Литех» за аппаратом BactoScreen и поставила его по цене зарубежного аналога (хотя ранее обвиняемая отмечала, что его можно было приобрести дешевле).

Во время допроса Культихина не смогла сдержать слез. Это произошло во время вопроса о том, почему она беспрекословно выполняла все поручения Яна Дацковского.

— У меня семья, которую я содержу. Мне это претило, я боялась потерять работу. <…> У меня никогда не было корыстных целей. Ни от этой сделки, ни от каких-либо других я не получила ни бонусов, ни премий. Мне никто ничего не обещал. Я сотрудник, который получает зарплату. Со мной не обсуждалось, как будет происходить поставка оборудования, — отметила женщина.

Она также добавила, что компания предпринимала усилия для того, чтобы снизить стоимость поставки, но чисто технически это сделать было невозможно. Это подтверждалось в том числе показаниями главного внештатного специалиста по клинической лабораторной диагностике Минздрава Ларисы Корякиной.

Директор «Адванты Групп» Дмитрий Кондрашов полностью признал вину и раскаялся в содеянном, хотя во время судебного следствия он (единственный из всех фигурантов) уже выступал перед судом и тогда отмечал, что не считает себя виновным.

— Недостаточно отдавал себе отчет в том, в чем меня обвиняют, — пояснил фигурант изменение своей позиции.

— Вы признаетесь в том, что вы договорились с Дацковским и Культихиной совершить преступление? — уточнила гособвинитель.

— Да, все правильно, как и указано в обвинительном заключении.

Он также рассказал, что подпись под злополучным документом на поставку микробиологического анализатора стала для него первой в качестве директора «Адванты Групп».

Кондрашов посетовал, что со стороны коммерческой фирмы не существует механизма понижения цены в уже отыгранном аукционе. По его словам, он спрашивал об этом у юристов, но они ответили, что это невозможно.

Адвокат Сандакова Сергей Бобылев спросил Кондрашова, знает ли он своего подзащитного. И тут выяснилась любопытная деталь.

— Каким-то удивительным образом так получилось, что он работал в фирме, которая мне частично принадлежала. Но я ни разу с ним не встречался и не пересекался. Охарактеризовать никак не могу, — ответил Кондрашов.

В какой именно компании работал Сандаков, фигурант не уточнил.

Ко всем участникам процесса был предъявлен гражданский иск о возмещении ущерба, возникшего из-за покупки дорогостоящего микробиологического анализатора. Власти оценили его в 18 миллионов рублей.

Двое подсудимых — Кристина Культихина и Дмитрий Кондрашов — уже частично его возместили. Коммерческий директор «Адванты Групп» выплатила 1,6 миллиона (для этого она даже взяла кредит), а ее непосредственный руководитель — 4,1 миллиона. Кроме того, еще 6 миллионов внес бывший собственник «Адванты Групп» Ян Дацковский.

Судья Дмитрий Саликов во время заседания 22 августа зачитал заявление регионального министерства здравоохранения, которое поступило накануне в Кировский районный суд:

— Просим принять по делу законное и справедливое решение. Размер наказания [Кондрашовой и Культихиной] оставляем на усмотрение суда, на наказании в виде реального лишения свободы не настаиваем. Считаем возможным назначить любое другое менее строгое наказание.

А вот Сандаков, не признавший свою вину ни по одному из эпизодов уголовного дела, отказался признавать и требования гражданского иска. Он настаивает на своей полной невиновности.

В отношении Яна Дацковского, чье имя довольно часто звучало в показаниях обвиняемых, дело было выделено в отдельное производство. Он заключил соглашение со следствием и дал признательные показания. Ему уже вынесли обвинительный приговор, но его засекретили до момента решения по делу Сандакова.