Обратная сторона Ольхона

Остров Ольхон – одно из самых популярных туристических мест России к востоку от Урала. Количество ежегодно посещающих его туристов исчисляется уже не десятками, а сотнями тысяч. Именно на Ольхоне находится главный фото-символ Байкала – знаменитая двухвершинная скала Шаманка, очертания которой известны всему миру. Как и у всякого центра туризма, у Ольхона есть две стороны. Одна общеизвестная, тысячи раз описанная, буклетно-показательная. Другая же остаётся в тени и вдали от потоков людей и машин. Добро пожаловать в пеший поход по северной части Ольхона. Но обо всём по порядку.

Добраться до крупнейшего острова Байкала от Иркутска относительно просто – это может быть маршрутка, личный транспорт, такси или теплоходы «Баргузин» и «Комета». Дорога неплохого качества протяжённостью примерно 300 километров пробегает через долины, поля и посёлки, в которых рыба, ягода, мёд и придорожные кафе. О приближении к Байкалу вам красноречиво скажет приметный памятник бродяге, который после скитаний по диким степям Забайкалья переехал Байкал, напевая что-то о родине.

В лежащем неподалёку селе Сахюрта дорога упирается в паромную переправу, работает которая относительно бойко и совершенно бесплатно. Хотя очередь с первого взгляда кажется устрашающей.

Паром «Ольхонские ворота» за раз принимает на борт полтора-два десятка автомобилей и не поддающееся подсчёту количество пассажиров. Автомобиль извольте ставить плотно, впритирку к остальным.

Пролив между материком и островом преодолевается минут за 10. Берегите кепки!

После переправы начинается, пожалуй, самая неприятная часть путешествия, особенно для водителей, трепетно берегущих автомобильную подвеску. Дорога от парома до столицы Ольхона – посёлка Хужир – представляет собой разбитую грунтовку, бегущую в хитросплетениях самостийно проложенных объездов и параллельных дорожек. Через 36 километров открывается сам Хужир, выросший в 40-х годах прошлого века вокруг созданного рыбоконсервного производства.

Хужир – эпицентр ольхонского туризма. При населении менее чем в 1,5 тысячи человек он предлагает море больших и малых магазинов и лавок, экскурсионных центров и организованных в частном порядке развлечений. Немцы, китайцы, французы, корейцы, россияне всех регионов оказываются в водовороте из хомусов, омуля, игрушечных нерп, бууз, предложений объехать Ольхон на машине, катере или даже облететь его на самолёте или вертолёте. Мы прибыли в Хужир вечером и успели сфотографировать только местный интересный мемориал в честь Великой Победы.

В Хужир мы ещё вернёмся. А сейчас наша задача – побывать там, куда 99,9% туристов не добирается. Пешее путешествие начнётся чуть дальше от песчаных пляжей Хужира, в месте, называемом Нюрганской губой. Это ещё в 12 километрах севернее по западному побережью острова. Справедливости ради нужно сказать, что Нюрганская губа совсем не безлюдна. По выходным здесь любят отдыхать ольхонцы, иркутяне и многие из тех, кому не страшно оказаться за пределами организованного туризма. Относительно тихо, есть хороший, пока ещё богатый на дрова лес и шикарный песчаный пляж. Оставаясь у Нюрганского мыса на ночлег, в соседях мы обнаружили четверых израильских музыкантов, часами напролёт игравших на гитаре и гармонике.

На следующее утро наша группа из двух десятков человек выдвинулась на север. В этот день нужно было проделать разминочные 8 километров до мыса Саса.

Дорога лежит через бухту Песчаную с одноимённой деревней. Место примечательно незначительными остатками одного из лагерей ГУЛАГа, заключённые которого кололи для нужд рыбной промышленности лёд.

За Песчаной начинается последний, но довольно длинный отрезок берега с оборудованными для кемпинга местами. На них есть туалеты, столики, лавки, которые в хорошую погоду и в разгар сезона пользуются большим спросом. На местном пляже кто-то из недавно отдыхавших в порыве любви к родине нацарапал «Чита».

Всё, что дальше этих мест, за исключением двух больших достопримечательностей, осматривается туристами из окон автомобилей или не осматривается вовсе. В районе мыса Саса, куда мы придём этим вечером, появляются только редкие пешие туристы, да местные рыбаки, привозящие на уазиках моторки.

Самое время рассказать о преимуществах пешего похода по Ольхону. Одно из главных – практически полное отсутствие москитов и клещей. За 10 дней я забыл, что такое комары, пауты и гнус, но при этом, например, видел каких-то полностью красных ос. Воду в пешем походе по Ольхону нужно нести с собой, но только если надолго отдаляешься от берега. Во всех остальных случаях величайшее мировое хранилище пресной воды спасает.

Ландшафты на Ольхоне меняются стремительно – только что ты шёл по голой степи, как вдруг оказался в тайге, которая постепенно превратится в смешанный лес.

Климат вздорный и непредсказуемый. Несмотря на известную засушливость, Ольхон может одарить пятью дождями за день. Ветры тоже не дают скучать. Жаркий, почти обжигающий ветерок через несколько метров пути сменится хлёстким, студёным порывом, при котором сразу обращаешь внимание на снежники расположенных напротив гор. Вспотеть и тут же замёрзнуть, чтобы снова вспотеть, здесь проще простого.

Населённых пунктов в северной части острова практически нет, и люди встречаются только на дороге. В основном они удивлённо смотрят на тебя из окон пылящей мимо «буханки».

Ландшафты Ольхона приветствуют людей с трекинговыми палками. Можно обойтись и без них, но после третьей подряд горки за один переход туристы сами мастерят себе палки из найденных веток лиственницы.

Пейзажи, которые дарит ходьба над берегами, непередаваемы словами и достойны того, чтобы ехать за ними на Ольхон. Россыпи белоснежных или раскрашенных лишайниками валунов, вздымающиеся из почвы каменные гривы, усыпанные чабрецом сопки и пятьдесят оттенков синего на глади Байкала, способного за несколько минут почернеть и начать кидаться на берег шумными волнами. Может быть, 10 дней недостаточно для того, чтобы составить объективную характеристику Ольхона, но мне он показался мощным, многоликим и непостоянным.

Переночевав у мыса Саса, мы пошли дальше, постепенно наращивая нагрузку. Пройти 12 километров с 25-килограммовым рюкзаком за плечами чуть сложнее, чем 8 километров в первый день. Здесь и подъёмов побольше, да и финальный спуск такой, что нервишки немного трепещут, а ноги подрагивают. Но всё это кажется адекватной ценой за вечернюю стоянку, именуемую Скрытой. Добраться сюда могут только знающие, не боящиеся крутых спусков и подъёмов туристы, да обладатели катеров и лодок - по воде. В тихой бухте, в окружении огромных валунов из окатанного белого мрамора даже горластые чайки вечерами немеют от закатов.

На Скрытой хочется остаться и не то, чтобы жить вечно, но хотя бы посидеть подольше. На этой стоянке наша группа устроила днёвку, чтобы сделать радиальный выход к одному из самых красивых мест Ольхона – мысу Саган-Хушун со скалами Три брата.

По мере увеличения нагрузки растёт и градус окружающих красот. Поглядеть на Трёх братьев приезжают многие, но не многие позволяют себе пойти дальше смотровой площадки. Зря. Полазить по скалам можно на славу. В этом случае они откроют перед вами пещеру, грот, неожиданные террасы и балкончики с видами, за которые можно отдать полцарства.

Вернувшись в лагерь, мы как следует выспались и с пристрастием упаковали рюкзаки, чтобы преодолеть самую длинную, но не самую трудную часть запланированного пути. Нужно будет пройти более 20 километров, заглянуть на самую северную точку Ольхона, а затем попасть на расположенную у восточного берега метеостанцию Узуры. Вскарабкавшись из Скрытой стоянки на высокий берег и оставив позади уже осмотренных Трёх братьев, мы без труда добрались до самой северной части острова – мыса Хобой. Здесь тоже потрясающие виды, возможность увидеть нерп и восточный берег Байкала с его Святым Носом, священные сэргэ, обо и… какое-то невероятное количество туристов. Даже просто сфотографироваться при таком нашествии людей непросто. На Хобое испанская речь перекликается с забайкальским говором, народу – как на ярмарке, и весь колоссальный эффект от сакрального, красивейшего места безнадёжно тает, как купленное впопыхах копеечное мороженое.

Без капли сожаления мы покидаем Хобой и после обеда выдвигаемся к восточному берегу Ольхона. По увалам, мимо уткнувшихся в травы табунов, одиноких деревьев и раскиданных по сопкам лесов, попадая то под палящее солнце, то под плотный дождь, мы прилично отошли на юго-восток и забрались на одну из высот, на которой обнаружили мачту с антеннами.

Завтрак давно переработан в энергию, дневной орехово-шоколадный перекус тоже кажется далёким прошлым, и счастье от невероятных по красоте видов уживается в голове с желанием сбросить ботинки и наесться тушёнки. Остаётся спустится по распадку, в котором когда-то были найдены свидетельства жизни ольхонцев эпохи неолита, и разбить лагерь прямо у метеостанции. Узуры запомнятся жаркой баней, срывающим палатки вечерним штормом и ласковым утром, дающим возможность пройти лодкой по Байкалу до места очередной стоянки. Следующая цель – высочайшая точка Ольхона, строптивая и нелюдимая гора Жима.

Теперь нам предстояло погрузиться на моторки и пройти по воде около 5 километров на юг, чтобы оказаться на Зелёной стоянке.

Теоретически туда можно попасть и пешком, но это настолько хлопотно, что передвигаться по воде кажется куда более разумным решением. Тем более что с воды открывается впечатляющая экспозиция восточного, горного побережья. Вода кидается на отвесные скалы, рельеф которых даёт кое-какое представление о том, как рождался Ольхон. Стратиграфический рисунок показывает, как миллионы лет назад здесь вздымалась земля, кроша и сминая каменные плиты, бросая, переворачивая и перемешивая их, как игральные кости. Перед этой мощью слова уступают место немому восторгу.

Разбив лагерь на Зелёной стоянке, мы обнаружили две большие кучи мусора, накопленные не за год, и не за два. Ещё в самом начале похода было оговорено, что мы руководствуемся принципами экотуризма (не причиняй вреда и исправляй то, что ещё можно исправить), поэтому следующие два часа были потрачены на уничтожение свалки.

Пластик и бумагу — в костёр, необожжённые консервные банки — туда же, обожжённые — расплющивать и закапывать вместе со стеклом. После обеда — королевская роскошь — короткий сон под грохот волн, а затем новое приключение. Небольшой радиальный выход по руслу высохшего ручья. Прогулка эта нескучная, в одном месте ручей превращается в весьма крутой водопад, и можно проверить свои силы и нервы перед завтрашним подъёмом на самую высокую гору острова. Утро главного дня всего похода разбудило не солнцем, а осенней прохладой. В такую погоду подниматься в гору во сто крат лучше, чем в палящую жару, которая преобладает в это время года на Ольхоне. Но этот июльский день напоминал зрелую осень.

Плотно позавтракав, собрав лёгкие рюкзаки и затянув как следует шнурки на ботинках, мы выдвинулись в сторону горы Жима - 1 276 метров. Прибрежная тропинка постепенно начала забирать круче по склону, теряться, появляясь вновь уже в виде козьей тропки с соответствующими следами. Через полчаса склон начал порядком утомлять, а вершины первого подъёма всё ещё не было видно. Чтобы перевести дух, мы отыскали очередную козью тропку, на которую и угнездились, как на лавку.

- Ну что, командор, где Жима? — вопрошаем у руководителя похода.

- Вы с ума сошли? Мы ещё и идти-то не начали!

Так мы поняли, что это будет непростой день. После первого, долгого и очень крутого, утомительного подъёма принимаем первый подарок — симпатичную смотровую площадку, на которой можно с относительным комфортом посидеть и напиться воды.

Ландшафт сменяется новым, гораздо более пологим и пустынным склоном с редкой растительностью и коварным сыпучим песком под ногами. Здесь на поваленных деревьях мы перекусили привычными уже орехами и сухофруктами.

Постепенно привыкнув к подъёму, мы одолели хребет и оказались на гребне. Двигаться по нему опасно — все известные байкальские ветры треплют по очереди, поэтому приходится постоянно обходить макушки сбоку.

Вот тут мы и познакомились с главным стражем горы — непроходимым, изнуряющим, бьющим по ногам и хватающим за одежду буреломом. Чтобы добраться до цели, нужно преодолеть несколько километров пути, которого нет. Приятная прохлада давно сменилась затяжным дождём, любезно смочившим каждый ствол каждого поваленного дерева. При таких вводных прыгать с одного дерева на другое можно, но опасно для жизни.

Название мыса Ижимей и расположенной на нём горы Жимы происходит от слова «эжин» – хозяин местности. Древние шаманские мифы говорят о божестве грома Угэтэ-нойоне, сыне Божественного Неба, пожелавшем обосноваться здесь, рядом со знаменитым oльxoнским шаманом Нагре-бо, но затем он уступил свой дворец на горе Жиме шаманской чете, а сам перебрался ближе к озеру. По преданию, священная гора Жима была обиталищем духов и божеств. Духа горы представляют в образе древнего старика с бородой. Местные жители рассказывают, как старец с длинной белой бородой помогал заблудившимся в лесу на склонах мыса Ижимей детям выйти из леса к жилью. Вера в его существование настолько велика, что эти рассказы можно услышать по сей день.

olkhon-myst.ru

Когда мы оказались на вершине, во всех наших 13 парах водонепроницаемых ботинок хлюпала вода, которая действительно не проницала обратно, наружу. Дело было за малым — развести костёр в насквозь мокром лесу, обсохнуть и восстановить силы. Только после этого мы преодолели последние пару десятков метров, чтобы увидеть то, ради чего шли.

- Вы первые с 2006 года, кто дошёл до конца, — скажет руководитель похода на вершине. — И вообще первые из тех, кто пришёл сюда в дождь.

Дождь к тому времени закончился, из распадков поднимался пар, немедленно превращаясь в облака, которые начинали тереться о склоны. Да мы и стояли внутри настоящего облака. Ветер хлестал по щекам, ноги гудели, сознание беспокоилось о том, что теперь нужно так же вернуться обратно, но неповторимая радость от покорения высоты была сильнее всего этого. Жима открылась нам, и весь огромный Ольхон лежал у наших ног.

Спуститься с горы ничем не проще, чем подняться в неё. Тот же мокрый, постоянно покушающийся на тебя бурелом, те же переброски через гребни скал, те же склоны. Когда спустя 11 часов после выхода мы вернёмся в лагерь, сил останется только на то, чтобы поужинать и закопаться в спальник.

Всё что будет дальше - уже дорога домой. Обратный путь по воде до метеостанции Узуры и большой дневной переход обратно, на западный берег Ольхона. Пасущиеся стада, жимолость и дикий чеснок по пути, два десятка километров и новый изнуряющий дождь. Наука утверждает, что Ольхон чрезвычайно засушлив, а Приморский хребет не подпускает к нему большую часть дождей. Практика показала, что на науку можно надеяться, но вероятность дождя исключать не стоит. К новому месту стоянки мы подошли промокшими насквозь. Но стоило выбрать место для лагеря, тучи разбежались, и стало возможным не только снять, но и высушить мокрые вещи.

Безлюдные места остались позади, слева был детский палаточный лагерь, справа — кемпинг, позади — выложенный из камней круг для шаманских обрядов. На пляже уже знакомый нам дивный песок с гранатовым оттенком — утверждают, что такой оттенок ему придают действительно частицы граната. Через день мы пройдём остаток пути через пару деревень, с восторгом поедим в кафе, увидим аэродром в Харанцах и остановимся под Хужиром, на ласковом песчаном пляже Сарайского залива.

Можно ли принять Ольхон за небольшой, скудный на пейзажи и впечатления остров? Запросто, как и любое другое место планеты. Дело не в острове, а в том, что мы сами хотим увидеть. Дело в нас.

Автор благодарит организаторов похода – клуб путешественников «Белая звезда».