«Исчезающий Иркутск»: Дача института благородных девиц – в чешуе

«Говорят, что вроде до 27-го года должны убрать все эти бараки в округе. А наше – это реликвия», - показывает Екатерина Георгиевна на покрытый деревянной чешуёй двухэтажный дом. Сейчас, конечно, сложно поверить, что когда-то он был цвета неба, рядом с ним благоухал сад, а воспитанницы Иркутского института благородных девиц играли в крокет и катались на «гигантских шагах».

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс», историк Алексей Петров запустили совместный проект о деревянных домах «Исчезающий Иркутск» в октябре 2014 года. С тех пор рассказано более 100 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Дом с чешуёй притаился среди 3-4-этажных бараков, расставленных вдоль улицы Баррикад, в прошлом – Знаменской. Найти его просто и сложно одновременно – с основных дорог его не видно. Поэтому у местных жителей принято обозначение – «за аптекой». Зато, как только сворачиваешь в нужный двор, ошибиться с домом уже невозможно – действительно, реликвия.

С улицы Баррикад направо уходит междворовой проезд, на который смотрят входы в оба подъезда дома. В одном – четыре квартиры, в другом – восемь. Этажи соединяют две очень светлых, аккуратных и строгих лестницы – новая и «родная». Здание «украшено» бедненько. Из кружев – только ажурные карнизы крыш. Дворовой фасад странной формы – в середине трапециевидный выступ, будто двухэтажный дом соединили с половинкой шестигранной башенки. Сейчас в этом выступе квартира-«клетушка», а в XIX веке, наверняка, была полукруглая зала. По периметру дома аккуратно стоят стройные берёзы, во дворе под окнами ещё дремлют под остатками снега яблонька и рябина.

Екатерина Георгиевна с мужем-военным поселились в этом доме в 1968 году, и тогда, вспоминает женщина, он был крепким, брёвнышко к брёвнышку, без чешуи, выкрашенный в голубой цвет фасад украшали богатые кружева. По второму этажу по обе стороны от «полубашенки» тянулись широкие балконы, один из них как раз примыкал к квартире, где жила женщина. «Такой балкон огромнейший – моя старшая доча, когда была маленькая, на велосипеде даже каталась», - улыбается Екатерина Георгиевна.

- Его убрали? - спрашивает Алексей Петров.

- Его пропили.

- А кто?

- Строители, наши местные алкаши.

- А как узнали?

- У нас же тут старушки жили, они выйдут, на лавочки сядут и всё видят: когда машина подъезжает, когда грузят, - следопыты!

Это был примерно 1974 год. Дом закрыли на капитальный ремонт, чтобы провести отопление и водопровод. «За это спасибо, но за остальное…» - машет рукой Катерина Георгиевна. Работяги периодически выпивали, а чтобы находить деньги на спиртное, потихоньку воровали брус получше и продавали его. Вот и получилось, что второй этаж лишился роскошных балконов, а первый – крепкой доски для пола, вместо неё постелили половую дранку. Теперь зимой промерзают стены, гниёт подполье. Чешуя и два раздельных подъезда тоже появились после капремонта.

«Он был голубой-голубой, мы говорили: не надо чёрный, пусть остаётся голубеньким, подкрасите и всё. Но куда там, мы же мелкие люди», - вздыхает Екатерина Георгиевна.

Тут мы заметили, что к нам спешит маленькая женщина в красной курточке. Ольга Спиридоновна прожила в этом доме 64 года, её муж работал на 48-м военном складе, сейчас – оба уже на пенсии. До нас к жильцам уже приходили историки, осматривали помещения и просили сделать чертёж «как крыша была». Пенсионерка вспоминает, что берёзы высадили сами жильцы примерно 45 лет назад – «чтоб дышать». За домом ухаживали – мыли и внутри, и снаружи.

- Дали мне с работы путёвку. Возвращалась на самолёте ночью. Муж на машине встречал. Подъезжаем к дому, я как закричу. Муж спрашивает: «Ты чего кричишь?» Я говорю: «Дом-то что, сгорел? А ты мне и не сказал». Такой чёрный был, как памятник брошенный, - поёжившись от прохлады, Ольга Спиридоновна сильнее запахивает куртку.

По данным сайта службы по охране памятников Иркутской области, в перечне выявленных объектов культурного наследия дом по адресу Баррикад, 54/11 значится как «Дача института благородных девиц». Свой статус получил в 2014 году. Примерная дата строительства – 1890-е годы.

Сам институт благородных девиц появился на полвека раньше.

В середине XIX века иркутское сообщество попросило генерал-губернатора Вильгельма Руперта открыть учебное заведение для девочек, так как дворянские семьи и семьи чиновников вынуждены были отправлять дочерей на учёбу в Москву или Санкт-Петербург. В 1840 году генерал-губернатор предоставил в Собственную Императорского Величества Канцелярию «Проект устава Девичьего института Восточной Сибири», который с небольшими изменениями одобрили в августе 1842-го. Но только через 3 года институт принял воспитанниц.

Первое здание института было деревянным и располагалось на улице Шелашниковской (ныне - Октябрьской революции). На содержание учебного заведения деньги дали купцы и золотопромышленники.

В феврале 1850 года в институте произошёл пожар, уничтоживший флигель, в котором размещались больница, кухня и квартира эконома. После пожара, в марте этого же года, купец Ефимий Кузнецов передал начальнику совета института генерал-губернатору Николаю Муравьёву-Амурскому более 110 тысяч рублей серебром для приобретения земельного участка и строительства на нём каменного здания института. Местом для его возведения выбрали берег реки Ангары.

28 августа 1855-го заложили фундамент. Известный архитектор Александр Разгильдеев запроектировал его наподобие петербургского Смольного института. Строительство продолжалось 5 лет, и 14 июля 1861 года иркутский институт переехал в новое помещение.

На нижнем этаже главного здания института размещались комнаты классных дам, учительская, столовая, кухня, баня и прачечная. Второй этаж предназначался для рекреационного зала, учебных классов, музыкальных комнат и библиотеки. На третьем этаже располагались церковь, комната для горничных, спальные комнаты. На институтской территории находились служебные постройки: лазарет, погреб, людская, кухня, квартиры священника и эконома. При институте был большой ухоженный парк с аллеями, площадками для игры в крокет и волейбол.

Первой начальницей Девичьего института Восточной Сибири была назначена Каролина Карловна Козьмина, известная как наставница детей некоторых из декабристов. Среди воспитанниц института были дочери Трубецкого, Раевского, а также внучки Бестужева.

В 1896 году Девичий институт Восточной Сибири поменял свое название на Иркутский институт императора Николая I, что было сделано по высочайшему повелению императрицы Марии Фёдоровны в честь 50-летия организации учебного заведения.

После Октябрьской революции Иркутский институт благородных девиц перешёл в ведение Советов народных депутатов. В годы Гражданской войны учебное заведение было повреждено во время уличных боёв. После этого воспитанниц института распустили по домам, но после ремонта они вернулись к учёбе. После освобождения города от Белой армии по решению Народного комиссариата государственного призрения делами института стал управлять специально созданный комитет. В 1918-м воспитанниц института перевели в сиропитательный дом, а здание бывшего института передали вновь созданному Иркутскому государственному университету.

Сейчас бывший институт имеет адрес бульвар Гагарина, 20, и является одним из корпусов ИГУ - здесь расположен физико-математический факультет.

Институт находился в ведении императрицы Марии Фёдоровны. Он являлся закрытым учебным заведением. Наряду с дворянками и дочерьми высших чиновников в институт принимали девочек из семей священников и местной буржуазии — купечества, промышленников. Не все ученицы были из богатых семей, поэтому в институте часто проводились музыкальные, литературные вечера или благотворительные балы «в пользу недостаточных воспитанниц, оканчивающих курс».

Жили девочки по строгому распорядку. Они вставали в 6 утра, после утренней молитвы завтракали, повторяли уроки. С 10 часов начинались классные занятия, в 12 – обед, затем игры и отдых. После обеда – с 2 до 5 – опять занятия, затем чаепитие, в 6 часов приступали к подготовке уроков, в 8 – ужинали, затем шли на вечернюю молитву, после – ложились спать.

Воспитанницам было нелегко на целый учебный год покидать свою семью, для встреч с родными отводились определённые дни. Поэтому изначально учениц было немного. С 1862 года девочкам стали разрешать уезжать на каникулы домой, а с 1870-го на Пасху и Рождество. Но так как некоторые девочки были из других территорий, например, Якутии, Приамурья, даже европейских губерний, часть воспитанниц и в летние каникулы оставалась в институте.

Для тех, кто не мог на лето уехать, в распоряжении была институтская дача около Казанской церкви. Её, по некоторым данным, купили в 1892 году.

В своей научной статье историк Марина Кузнецова делится фрагментами мемуаров выпускницы института Ангелины Викторовны Богодаровой, опубликованных в 1992 году в газете «Резонанс».

«...Летом институтки отдыхали на даче. Она находилась в нынешнем Рабочем предместье, на берегу реки Ушаковки близ Казанской церкви. Здесь был сад, качели, мы играли в крокет на специальной площадке, были спортивные сооружения «гигантские шаги», а на берегу реки – купальни. На богослужение нас водили в Казанскую церковь...», - писала Богодарова.

Внутренняя планировка была как в общежитии - много комнат, длинный коридор. Она сохранилась до сих пор. В советское время здесь жили семьи военных.

Из соседнего двора выворачивает банда собак и с громким лаем уносится в сторону спортивной площадки. «Так и живём, уже детей боимся одних отпускать», - говорит Екатерина Георгиевна. После короткой паузы она продолжает рассказывать, как жильцы периодически ругались с властями - «маленькие люди» боролись за лучшие условия жизни.

До злосчастного капремонта 70-х годов жить было сложновато, люди пользовались колонкой на углу и удобствами «у кочегарки», топили печи дровами, которые и в советское время были недешёвыми. Зато были дружными соседями – выносили стол во двор, играли в домино, говорили обо всём на свете. После капремонта смотреть на дом стало печально, как ни старались бодриться.

«Сейчас тоже будем разбираться, - Катерина Георгиевна набирает в голос строгости, - Вот с пенсионеров не берут, а мы ежемесячно платим по 243 рубля, вроде как на капремонт, но мы не видим ничего, никаких работ! На что уходят деньги?»

Чешуйчатый дом на Баррикад учтён в концепции сохранения памятников деревянного зодчества, разработанной в прошлом году региональными властями, как многоквартирный дом, которому предстоит расселение. Одновременно с этим в реестре МКД, признанных памятниками, рядом с адресом есть пометка: «включён в региональную программу капремонта».

Сайт Фонда капремонта говорит, что работы по дому запланированы на 2023-2025 годы, общий объём оплаченных взносов и пени сейчас превышает 85 тысяч рублей. При этом в карточке адреса указано, что дом находится в «исправном» состоянии, общий износ оценивается в 54%. По словам жильцов, здание пережило как минимум два пожара.

Екатерина Георгиевна и Ольга Спиридоновна надеются получить новое жильё, потому что от старого – «уже почти ничего не остаётся», только память да исторические документы. «А так хочется пожить под старость лет или хотя бы детям оставить что-то после себя», - говорят женщины.