«Исчезающий Иркутск»: Дом-«колодец» на Луговой

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

В одноэтажном деревянном доме на улице Марата горит свет, звенят кастрюли и сковородки – к 9 утра в маленькой кафешке уже пахнет пирогами и котлетами. Пушистый котяра спрыгивает с подоконника прямо в серое утро, танцуя прокрадывается мимо разросшихся клёнов, усаживается под окнами стоящего рядышком зелёного двухэтажного здания и, чуть вздыхая от утренней прохлады, принимается считать машины, припаркованные во всех возможных направлениях. Вот уже много лет это обычное дело для домов на Марата.

Портал «ИрСити» и руководитель Клуба молодых учёных «Альянс», историк Алексей Петров (по решению Минюста России от 29 сентября внесён в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента) запустили совместный проект о деревянных домах «Исчезающий Иркутск» в октябре 2014 года. С тех пор рассказано более 100 историй о заброшенных, полуразрушенных памятниках архитектуры и просто знаковых для города зданиях. Некоторые из них уже исчезли с карты Иркутска.

Эти два здания – единый комплекс, являющийся выявленным объектом культурного наследия. В перечне записан как «Усадьба: два доходных дома» конца XIX века. Выходящее на Марата одноэтажное здание коричневого, чуть ли не пряничного цвета, с жёлтыми оборками по окнам, в которых вслед прохожим почти всегда светят кошачьи глаза. Домик украшен аккуратным заборчиком и цветочными клумбами. В нём приятно пахнет, тепло и многолюдно – уже давно здесь находится небольшая кафешка «У бабули».

За ним, пытаясь слиться с толстыми деревьями, высится пресно-зелёный двухэтажный дом. У него есть секрет, который открывается лишь тогда, когда зайдёшь во двор: его будто свернули буквой «П», подставив окна напротив друг друга. По ощущениям, таких зданий – «колодезного типа» - в Иркутске больше нет. Сразу хочется спрятаться внутри этого колодца и долго смотреть в синее небо.

Чтобы найти информацию о домах, историку Алексею Петрову (по решению Минюста России от 29 сентября внесён в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента) пришлось перерыть немало документов. Сравнив новый (Марата, 23) и старый (Луговая, 31-33) адреса, он вычислил, что в усадьбе мог жить доктор Медведниковской больницы Александр Фёдорович Попов.

«Скорее всего, его жена – В.П. Попова – содержала по этому адресу – Луговая, 33 – начальную школу для мальчиков и девочек. «Парадный вход, телефон: 486». То есть ей можно было звонить. А у самого Попова был кабинет в больнице, телефон: 829. Вечером после 4 часов можно было звонить на домашний – 486. Специальность доктора, к сожалению, неизвестна», - поделился своими находками историк.

Он также заметил, что Попов мог сдавать квартиры в аренду. «В одном объявлении было указано: «Сдаётся квартира на четыре комнаты с кухней и тёплым ватером, то есть клозетом», - пояснил Петров.

За двухэтажным домом-«колодцем» – ровная лужайка, несколько деревьев, между которыми натянуты бельевые верёвки, а по неровной деревянной стене ползёт малина, возле заставленного машинами проезда - коротенький заборчик и детская площадка. С улицы Свердлова эту красоту скрывает гостиница «Русь», поэтому здесь удивительно тихо, хотя буквально через несколько метров пульсирует городская жизнь.

Рядом с лужайкой стоит страшная расселённая деревяха, в которой нет никакой ценности, а следом – руины усадьбы Самсонова и пустырь возле гостиницы «Сибирь».

Из двустворчатых дверей буквы «П» выпархивает пенсионерка, которая смущённо отмахивается от нас, объявляет, что живёт здесь совсем немного и предлагает поговорить с жильцами из девятой квартиры: «Вон, видите, красивые окна наверху?»

Следом к нам спускается Марина Вадимовна. «Я не очевидец, но я немого помню, что мне рассказывала моя свекровь. Вера Ивановна рассказывала, что весь дом раньше принадлежал родственнице её мужа Николая Пятидесятникова, по-видимому, тёте. После революции распределялись квартиры, и она выбрала эту, потому что в ней была русская печка. Раньше с этой стороны располагалась людская, рядышком стояли кладовки – почему всё и обшито - и дровяники, а центральный вход был с другой стороны, там жили господа. Двери, которые вели на половину господ, сейчас заштукатурены», - поделилась женщина.

В истории Иркутска особенно известно имя Адриана Петровича Пятидесятникова — купца первой гильдии, крупного владельца недвижимости. Известно, что он был одним из учредителей акционерного общества «Обь-Енисейское торгово-промышленное товарищество» с основным капиталом 1,2 миллиона рублей. Сфера деятельности – рыбные и звериные промыслы, производство консервов и торговля. В городе арендовал землю близ Сибиряковского приюта.

Избирался почётным блюстителем Знаменского мужского приходского училища (1886 год), председателем попечительского совета детского сада (1899-й), членом попечительства промышленного училища (1899-й), членом театрально-строительного комитета (1894-й), попечителем школы для детей членов общества приказчиков (1899-й). Член комитета для сбора пожертвований в пользу населения, пострадавшего от неурожая 1891 года. В 1895-м был утверждён на должность ремесленного головы.

Принимал участие в работе благотворительного общества, общества вспомоществования учащимся Восточной Сибири, Иркутского тюремного комитета, коммерческого собрания.

Сама Марина Вадимовна поселилась в этом доме в 1978 году вместе с мужем. Тогда же здесь проводился последний капремонт – в квартиры провели канализацию и воду. После этого никто особо не следил – ни за коммуникациями, ни за самим зданием. «Бывший муж говорил, что дом ещё долго может простоять, потому что сделан из листвяка. Но только если бы ему уделялось должное внимание», - заметила Марина Вадимовна.

Сейчас в усадьбе девять квартир, одна из них – коммунальная. Квартира под номером «один» – находится в одноэтажном «пряничном» доме, и нумерация в его двухэтажном соседе начинается с двойки. Семья Марины Вадимовны живёт в небольшой квартире площадью всего 39 квадратных метров, но кажется просторной из-за шести окон и потолков высотой до 4 метров.

Женщина подчёркивает, что дом в «печальном состоянии», хотя является памятником архитектуры, и признан аварийным. Около пяти лет назад в «колодце» уложили асфальт, раньше здесь была земля. А года два назад жильцы столкнулись с серьёзной проблемой.

«Раньше у нас двор был тихий, спокойный, сейчас же это стоянка для машин. Как открылась кафешка, люди начали приезжать и кушать, прознали, что у нас сквозной проезд с Марата. В позапрошлом году мы заметили, что в часы пик маршрутки ездили здесь, сокращая путь, чтобы не стоять в пробках», - рассказала Марина.

За спокойную жизнь людям пришлось по-настоящему бороться, писали в различные инстанции, к проблеме подключилась областная «Русь», руководство которой предоставило записи с видеокамер. После этого движение автобусов по проезду прекратилось: наказали не только водителей, но и владельцев автомобилей. Но стоянка осталась. Она даже залезла бы на лужайку между домами, но крохотный заборчик с детской площадкой, которую местным пришлось ждать не менее пяти лет, не позволил этого.

- Мы по старинке бельё сушим здесь, уже никто так не сушит. Нас это и не смущает, женщины все чистоплотные, бельё красивое висит. Правда, приезжие в окна видят, ну ничего, пусть видят, деревня же, - улыбается Марина Вадимовна.

- Можно ягодку у вас украсть? – спрашивает Алексей Петров и срывает малинку.

- Да, она не очень вкусная, - отмахивается Марина Вадимовна, - раньше жильцы дома на Свердлова выращивали ягоду разную, клубнику, малину, ну и вот, этих малина к нам ускакала, так и растёт.

Дочь Марины Вадимовны Олеся встретилась с нами через неделю. Она рассказала, как однажды семья сделала ремонт на кухне – его хватило всего на 2 месяца. Тогда жильцы поняли: надо что-то делать, потому что не могут самостоятельно его поддерживать в нормальном состоянии. Сначала приглашали специалиста из городского Бюро технической инвентаризации, которая, узнав, что люди хотят расселение, занизила оценку износа.

После этого люди за свои деньги нашли лицензированную компанию, чтобы та сделала полное обследование здания. «Это был 2014 год. Инженер облазил весь дом и чётко увидел, что состояние дома великолепное, но фундамента – нет. На то время у нас отсутствовало 70% фундамента. Нет ни стоков, ни сливов, у нас в погребах стоит вода круглогодично, при этом сам дом в прекрасном состоянии – что за золотые руки его делали?» - улыбнулась Олеся.

Из-за коммунальных проблем угол, где находится их квартира, начал заваливаться, полы - расходиться, а стена отошла от соседнего здания, которое принадлежало управлению забайкальской железной дороги. В квартире у Марины Вадимовны и Олеси осталась лепнина, сохранилась старая закрученная спиралью лестница внутри подъезда.

За многоквартирным домом должна следить управляющая компания, но Олеся лишь пожимает плечами: «Это всё так условно». Как-то по запросу жильцов УК отчиталась, что систематически белит и штукатурит стены в подъезде. Хотя на самом деле этим даже и не пахнет. Однажды пытались красить фасад, но остановились на середине: то ли краска кончилась, то ли силы. В основном, все ремонты жильцы выполняют за свой счёт.

Сегодня известно, что дом №23б «стоит» на расселение. По информации мэрии, к 2022 году в здании не должно быть жильцов. В апреле власти прислали сотрудников специализированной организации, которые оценили стоимость двухкомнатной квартиры с землёй в 2,1 миллиона рублей. Людей эта сумма не устроила. «Квартиру оценили за копейки», - возмущается Олеся.

По её словам, в октябре 2020 года людей планировалось переселить в ЖК «Огни города» в Ново-Ленино, у которого с одной стороны болото и кирпичный завод, с другой – гигантский гаражный кооператив. Но этого не произошло – жилой комплекс до сих не сдан в эксплуатацию из-за допущенных при строительстве нарушений. Сейчас мэрия выходит в суд как обманутый дольщик, чтобы вернуть свои деньги.

«В администрации нам говорят: мы не знаем, что с вами делать, мы боимся вас переселять, ваш дом – самый-самый последний в очереди на расселение. Понятное дело, если людей из центра города хотят отправить на окраину. А я хочу квартиру в центре – я сама здесь родилась и выросла, у меня и у мамы здесь работа, здесь прописаны четверо детей и они все ходят в школу. На что мне ответили: вы слишком многого хотите», - усмехнулась Олеся.

До конца года администрация должна вновь предоставить варианты для расселения девяти квартир в усадьбе на Марата. Если они покажутся неприемлемыми, жильцы пойдут в суд.

Но для Олеси важно ещё, чтобы её родной дом сохранили и отреставрировали как уникальный памятник архитектуры. В документах, которые есть на руках у женщины, говорится, что дом построен в 1897 году. Самостоятельные поиски привели жильцов к выводу, что сначала усадьба могла принадлежать известному врачу, приближённому к дому Волконских, а затем перейти к купцу Пятидесятникову. Но жильцам не говорят, какая судьба может ожидать дом-колодец. Олеся беспокоится, что здание просто снесут и вместо него построят или многоэтажку, или очередной торговый или гостиничный комплекс - в общем, «что-то пластиковое, некрасивое и нежилое».

В пресс-службе администрации Иркутска ИА «ИрСити» подчеркнули, что Марата, 23Б является объектом культурного наследия регионального значения, здание признано аварийным и подлежащим реконструкции.

«После расселения объекта администрацией города будет прорабатываться вопрос о его восстановлении либо за счёт средств бюджета города, либо за счёт инвестора путём передачи в уставной капитал АО «Агентство развития памятников Иркутска». После расселения дом переходит в муниципальную собственность, а обязанность его содержания - на муниципалитет», - подчеркнули в мэрии.