Евгений Стекачёв: Депутатов гордумы нельзя купить или очаровать

Политик с большими амбициями - так можно коротко описать вице-спикера думы Евгения Стекачёва. Всерьёз его начали воспринимать в 2018 году, когда он возглавил городской парламент вместо Ирины Ежовой. В иркутской политике он около 10 лет. Его самым громким поражением стал проигрыш Дмитрию Ружникову на выборах председателя гордумы осенью 2019 года. В интервью «ИрСити» Стекачёв рассказал о своих мэрских амбициях, отношениях и конфликте с главой города Дмитрием Бердниковым, а также о седьмом созыве, который нельзя купить или очаровать.

- Давайте начнём с самого главного вопроса. Вы пойдёте в мэры Иркутска?

- Это, наверное, самый популярный вопрос в последнее время к иркутским политикам (усмехается).

Давайте я позволю себе немножко по-философски на эту тему порассуждать. Сейчас система [выборов мэра Иркутска] немного скорректировалась (В сентябре 2019 года заксобрание изменило модель выборов мэра Иркутска. Раньше его выбирала дума из числа своих депутатов, сейчас кандидатов думе представит специальная комиссия по итогам конкурса.), чтобы был более обширный перечень потенциальных кандидатов, но неизменным осталось то, что избирателями являются депутаты думы. Наверное, с точки зрения развития демократии, гражданского общества, может быть, это и правильно. У нас нет опыта и практики по этому поводу, поэтому судить рано.

Если депутаты – избиратели, соответственно, они, принимая решения по тому или иному кандидату в мэры, должны понимать, насколько они будут доверять этому человеку. Когда мы идём на выборы, то проводим с избирателями определённую работу – политтехнологи её отлично знают – и избиратели, рассматривая ту или иную кандидатуру, решают, кому больше верить.

Дело даже не в том, какая программа [у кандидата], насколько она им приятна, вопрос именно в доверии. Здесь то же самое, только круг избирателей более узкий и, наверное, более искушённый в политике. Они могут легко отфильтровать, когда человек лукавит, когда говорит правду, чему стоит поверить. Это первое.

Второе. Имея, наверное, сейчас не очень конструктивный опыт взаимодействия с действующей исполнительной властью, депутаты, прежде всего, настроены на конструктивную и командную работу. Причины претензий, которые сейчас идут со стороны депутатского корпуса в адрес мэрии, я могу прокомментировать одной фразой — нежелание администрации и мэра выстраивать работу с депутатами. Они не считают необходимым, чтобы дума была участником процесса развития города, а депутаты с этим не согласны. Наверное, в этом все конфликты и кроются, а остальное — производные.

Что касается меня, если я буду чувствовать, что я подхожу по всем критериям — будет команда, депутаты будут мне доверять, и у меня будет желание, — то да, я хочу стать мэром. Но при этом мы должны понимать, что без взаимодействия с областной властью не получится нормальной работы, не будет развития города. Депутаты это тоже понимают, и, конечно, они будут ориентироваться на позицию правительства Иркутской области. Мы все уже устали от бесконечных конфликтов, уже просто хочется работать и развивать наш город. На мой взгляд, мы достаточно сильно отстаём от областных центров других регионов, я считаю, что мы заслуживаем лучшего.

Но одного желания [стать мэром] недостаточно. Невозможно получить результат в одиночку, даже если ты со всеми договоришься и за тебя проголосуют. Это должно быть общее и добровольное решение. Любое недобровольное решение заканчивается печально.

- То есть я правильно понимаю, что желание у вас есть?

- Желание, наверное, есть у каждого депутата и у каждого политика. Это логично. Любой солдат мечтает стать генералом. Но я рассуждаю таким образом, что должен совпасть ряд обстоятельств. Просто так заявиться, чтобы попиариться? В этом нет необходимости, я уже достаточно давно в политике.

- А если бы вы победили на выборах председателя думы осенью 2019 года, вы бы были уверены, что у вас есть доверие депутатов?

Евгений Стекачёв сам выдвинулся кандидатом в спикеры думы на первом заседании 27 сентября. Его также поддержала группа из 18 депутатов. Однако по итогам голосования он проиграл Дмитрию Ружникову, которого выдвигали трое депутатов. Ружников получил 22 голоса, Стекачёв – 12.

- Я не то, чтобы не уверен. На самом деле ещё же не стартовали выборы...

- Но положение (Дума Иркутска приняла положение о выборах мэра Иркутска на заседании в феврале. Конкурс будет объявлен после окончания полномочий Бердникова 27 марта. ) уже есть, все критерии понятны.

- Критерии понятны, но непонятна воля депутатов. Пока идёт пристрелочный период, вбрасываются намёки, конкретики нет. Я считаю, что на эту тему имеет смысл разговаривать тогда, когда истекут полномочия действующего мэра.

Что касается 27 сентября, когда не мне доверили право управлять думой, конечно, в тот момент было эмоционально нелегко, но по прошествии времени я, наверное, могу сказать не кривя душой, что я благодарен, что получилось именно так. Я получил реальную возможность посмотреть на всё со стороны, сделать определённые выводы.

В первую очередь в произошедшем я виню себя. Если я хотел стать спикером, видел себя в этой должности, надо, наверное, было более чутко относиться к людям, которые меня в тот момент окружали, брать во внимание тот факт, что дума изменилась.

Да, у меня были сложившиеся отношения с теми людьми, которые были в прошлом созыве, но тут больше половины новых депутатов, которым я неизвестен как человек, как депутат. Им надо было каким-то образом доказать мою состоятельность. Я не смог этого сделать. Не считаю это зазорным.

Сейчас я вице-спикер, и у меня появилась возможность работать в команде, продемонстрировать свои возможности в коллективе на равных. Я стал обычным депутатом. Это очень хорошо для любого политика, потому что ты приземляешься, начинаешь понимать нюансы. Для опыта это колоссальная вещь.

Было бы у меня больше уверенности, если бы я стал спикером? Не знаю. Сложно ответить на этот вопрос, сложно представить, как бы было. На данный момент меня всё устраивает. Конечно, амбиции есть, но есть и понимание, что всё должно быть правильно, иначе ничего хорошего не будет. Не хотелось бы оставить бурные воспоминания о своей деятельности в Иркутске, хотелось бы сделать что-то полезное.

Во главу угла при принятии решения я буду ставить настрой всего депутатского корпуса, мнение правительства Иркутской области.

- Почему вы не смогли представить депутатам свою позицию, себя?

- В думе была политическая борьба между определёнными персонами, и я, наверное, просто не видел или не хотел видеть, что происходило вокруг, не обращал внимания на то, что люди вели переговоры, между собой общались. Я считал, что всё должно просто так произойти. Теперь я чётко понимаю, что просто так ничего не бывает. Нужно доказывать свою состоятельность, и это абсолютно нормально.

На самом деле я даже, наверное, благодарен всем своим коллегам, что у меня появился шанс стать более опытным политиком, более конструктивным, более компромиссным. Ничего плохо я сейчас в этом не вижу. Хотя в те первые дни было эмоционально тяжело.

– Не ревнуете кресло председателя к Дмитрию Олеговичу Ружникову?

- Нет, абсолютно не ревную. Седьмой созыв очень интересный, очень многогранный, очень много инициатив, ты только и успеваешь эти инициативы перерабатывать. Сейчас достаточно много заместителей председателя, у нас командная работа, такой ревности нет.

Этот созыв состоит из опытных депутатов, которые проходили политическую борьбу, и депутатов-новичков, очень амбициозных, активных, требовательных для своих избирателей. У нас первое, наверно, полугодие было направлено на попытку выстраивания отношений с администрацией, и пришлось использовать «силовые методы». Мы сильно в этом плане увлеклись. Сейчас я переживаю за то, как нам всё собрать в конструктивное русло.

Понятно, что это зависит не только от депутатского корпуса. Администрации выдвигались достаточно объективные и правильные требования, но мэрия просто не слышит депутатов, которые заботятся не о себе, а о своих избирателях и никак не могут заставить администрацию выполнять то, что они требуют.

То, что мы сейчас стоим на пороге выборов нового мэра и именно депутаты будут принимать это решение, — это очень важно. Любой человек, который хочет сейчас избраться, должен прежде всего понимать, что его выберут только в том случае, если поверят, что он будет исполнять волю избирателей, которые выбрали депутатов.

Я считаю, что такая конструкция имеет право на жизнь, и мы все должны этим руководствоваться. Главное, чтобы была конструктивная командная работа.

- Вы называли то, что произошло на выборах председателя думы, предательством, но говорили, что не будете выходить из фракции «Единой России».

- Да, какое отношение к этому имеет фракция? Если ты дальше видишь себя в коллективе и хочешь развиваться, если не ставишь на себе крест, нужно считаться с мнением большинства. Я с ним посчитался. Я это принял. То, что через месяц депутаты выдвинули меня на должность заместителя председателя, я считаю авансом.

В политике нет места для обид. Если ты назвался груздём, ты должен выдерживать определённые правила игры и быть готовым ко всему. Хоть и говорят, что муниципальная власть — это больше хозяйство, но мы всё равно находимся в зоне политики. Без этого никуда.

- Вам пришлось переступить через себя, чтобы принять решение не обижаться, работать конструктивно?

- Нет, не пришлось. Внутренняя работа над собой прошла автоматически, просто через несколько дней пришло осмысление. Я всё разложил по полочкам, принял эту ситуацию как опыт. И очень благодарен судьбе, что это произошло именно сейчас, потому что я не собираюсь ставить на себе крест как на политике, у меня есть нормальные, здоровые амбиции. Я считаю себя достаточно молодым человеком для политика, и такой опыт очень полезен. Он был бы более болезненным, если бы был гораздо позже.

- Вы видите себя городским политиком или у вас есть планы на заксобрание или Госдуму?

- Сейчас сложно об этом говорить. Пока я чувствую себя на своём месте. Я считаю, что я эффективен для своего округа, для депутатского корпуса, имею определённый опыт и желание работать. Я очень люблю наш город и реально хочу принести какую-то пользу, чтобы и депутатский корпус принёс пользу своей деятельностью. Пока я вижу себя в рамках города, может быть, области. В моих планах нет переезда в столицу, мои амбиции не связаны с московской деятельностью. Во всяком случае пока.

- Когда вы в одном из интервью говорили про отставку Андрея Лабыгина с поста вице-спикера, вы сказали, что если коллеги-депутаты чувствуют, что их интересы в чём-то ущемляются, они вправе выходить с подобными инициативами об отставке.

Депутаты думы Иркутска проголосовали за лишение Андрея Лабыгина поста вице-спикера думы через месяц после начала работы, в октябре 2019 года. Инициатором этого стал депутат-единоросс Алексей Распутин, который заявил, что Лабыгин не предоставил в думу информацию о том, что не занимает руководящие должности в других организациях. Вместо него зампредом стал Стекачёв. Лабыгин подал в суд на это решение думы, но проиграл в первой инстанции и обжаловал это решение.

- Да, я считаю, что это правильно, потому что любой руководитель думы — не директор предприятия. Его просто выбирают лидером, который должен прежде всего представлять интересы депутатов, и если люди чувствуют, что человек зазнался или ведёт себя неправильно, они должны иметь право поменять своё решение.

Что касается Андрея Николаевича, я считаю, что в октябре он оказался в той же ситуации, в какой я — в сентябре. Просто я тогда не сориентировался, а он, став вице-спикером, не сориентировался в том, что является главным для депутатов.

- В чём Андрей Николаевич за месяц на посту вице-спикера ущемил интересы депутатов?

- Тут, наверное, прежде всего [его] позиция относительно взаимодействия с администрацией. Андрей Николаевич больше склонялся к позиции правильных действий со стороны администрации, депутатский корпус считал иначе.

Вы же прекрасно помните, что у нас с осени начался затяжной конфликт [с мэрией]. И депутаты как-то старались быть вместе, пытались сделать всё возможное, чтобы администрация всё-таки исполняла волю избирателей, которая диктуется через депутатов.

По всей видимости, Андрей Николаевич пытался найти в этом компромисс и дать понять депутатам, что всё-таки надо прислушаться к мнению администрации. Депутатам на тот момент это не понравилось. Я думаю, проблема была именно в этом.

- То есть для нынешней думы компромисс с администрацией — это плохо?

- Нет, вы не понимаете. Нельзя говорить об администрации как о субъекте. Тут речь идёт о межличностных отношениях. У нас был межличностный конфликт. Он, наверное, сейчас просто не в той стадии, в которой был, тогда она была самая тяжёлая — послевкусие после выборов.

- С кем конфликт? С Дмитрием Викторовичем?

- Дмитрия Викторовича мы редко видим на думских мероприятиях, только на думе. Наверное, со всей администрацией.

- Вы же сами говорите, что нельзя говорить обо всей администрации.

- Давайте конкретно. Заместители мэра, сам мэр. Не хотелось бы ставить слово конфликт, я бы сказал, непонимание друг друга.

Так вот Андрей Николаевич, по моему мнению, занял сторону не депутатов, а администрации.

- Почему это плохо?

- В тот момент депутаты посчитали так. Вы же помните, как дальше с бюджетом развивался процесс. Это же не из-за того, что мы вредные и отклонили (Дума Иркутска в начале декабря отклонила вариант бюджета, предложенный мэрией. Примерно через 3 недели дума приняла бюджет со своими поправками, но его не подписал мэр. Документ был принят 30 декабря в варианте мэрии после того, как дума второй раз рассмотрела протест прокурора на своё решение.) бюджет, а из-за того, что мы на протяжении полугода говорили на всех комиссиях о том, что необходимо заложить в бюджет, а администрация просто ничего не сделала. Всё ходило вокруг этого, и некоторые депутаты предлагали сделать так, как просит администрация. Конечно, коллегам это не понравилось.

Первое заседание [на котором Лабыгин был избран вице-спикером] было более ситуативным. Союзы, которые тогда сформировались, были обречены на провал по одной простой причине — они не имели общих интересов, это было ситуативное решение, которое в тот момент всех устраивало. Прошло несколько дней, пришло послевкусие и произошло осмысление. И после этого сформировался тот руководящий состав думы, который сейчас работает и к которому, я считаю, особо вопросов среди коллег нет.

- Вернёмся к принятию бюджета. Когда вы были председателем, этот процесс проходил довольно гладко.

- Я депутат 11 лет, и на моей памяти он всегда проходил гладко, не только в то время, когда я был председателем думы.

Как-то удавалось раньше договариваться с коллегами из администрации, вносить в бюджет определённые вещи, и мы видели, что наши интересы соблюдаются. Подход к бюджету этого года диаметрально отличается от того, который был раньше.

Например, ремонт внутриквартальных проездов. У нас всегда сумма была минимум 150 миллионов, а до этого 350 миллионов. Это один из основных видов деятельности, которым депутаты занимаются с гражданами. К нам приходят в приёмные, мы определяем территории, каждый год планомерно их восстанавливаем. В этом году мы увидели 47 миллионов. На эти деньги в 35 округах мы даже бордюры не поменяем. Что мы скажем своим избирателям?

При этом мы видим непонятные строчки по субсидированию «Автодора» (В бюджете было заложено более 90 млн руб. на технику для «Иркутскавтодора». Депутаты предлагали направить эти деньги на другие статьи расходов.), который и так сидит на контрактах. Это было основной причиной конфликта. Политики в решениях по бюджету не было никакой. Просто депутаты воспользовались своим правом сказать «нет», потому что в бюджете не было ни одной строчки, которая способствовала бы выполнению наказов наших избирателей.

- А в предыдущие годы всё было хорошо?

- В предыдущие годы всё было хорошо. Если сейчас проанализировать перечень тех вещей, которые мы внесли в виде своих поправок, и посмотреть, сколько денег выделялось в предыдущие периоды, то там примерно те суммы, которые мы попросили в этом году, и были.

- А почему, по вашему мнению, мэрия решила так резко поменять подход?

- Мне сложно понять мнение мэрии, но я считаю, что администрация не права в одном — что она не считает депутатов субъектами политической и хозяйственной жизни города Иркутска.

- А почему так происходит?

- Понятия не имею. Наверное, в этом присутствует определённый субъективизм. Всё зависит от людей. Именно поэтому с моей стороны был ряд инициатив в последнее время - по акционерным обществам, по бюджетному процессу, по двум помощникам для депутатов. Это делается для того, чтобы был баланс интересов, паритетные отношения.

Любой мэр, который придёт к власти, должен понимать, что если он в какой-то момент забронзовеет и начнёт говорить, что депутаты должны выполнять его указания, то у думы-то тоже есть сила, и она может ответить таким образом, что он окажется в очень неудобном положении. При сильной думе любому мэру будет проще работать, неважно, кто им будет.

Гипотетически, даже если это буду я, я всё равно буду выходить с такими инициативами, я же тоже человек, тоже могу неправильно себя вести, а если я буду понимать, что есть система, которая не будет мне позволять это делать, то у меня и мыслей таких не будет. Так случилось – мы сейчас это поняли – что всё-таки пока больше силы у администрации, а это зависит от нашего регламента, от устава города, и мы вправе его изменить.

Мы посмотрели опыт других муниципальных образований и начали поступательную работу к усилению думы. И у нас это получается. Я уверен, что определённый задел мы сделаем, и наши коллеги, которые потом будут депутатами, мэрами и сотрудниками администрации, дадут этому положительную оценку.

- На ваш взгляд, если бы вы были председателем думы, смогли бы вы разрешить историю с бюджетом на более раннем этапе, не довести до того клинча, до которого она дошла?

- Сложно сказать. Я же был полноценным участником этого процесса, мы вместе с Дмитрием Олеговичем и коллегами принимали решения, то есть я был частью команды, просто не был руководителем.

Я не думал о том, как бы я поступил... Наверное, сделал бы всё возможное, чтобы не допустить 1/12-й. В принципе мы это и сделали, хотя многие наши коллеги эту точку зрения не поддержали, если мы говорим о том, что произошло 30 декабря. Сейчас сложно отматывать всё назад и говорить, что бы было, если бы мы сделали по-другому...

Наверное, учитывая мои специфические отношения с администрацией Иркутска, если бы я остался спикером, то, может быть, всё могло происходить ещё более негладко. Я это тоже понимаю. Я и на выборах чувствовал особое внимание к своей персоне со стороны администрации. Поэтому я искренне считаю, что у Дмитрия Олеговича было больше возможностей снивелировать конфликт, чем у меня.

- На встрече депутатов с врио губернатора Игорем Кобзевым в январе 2020 года вы поблагодарили его за то, что он помог решить клинч с бюджетом. Как?

- Когда мы принимали решение, каким образом выйти из ситуации, мы вели переговоры в правительстве Иркутской области. Мы получили определённые гарантии, что потом все наши поправки будут приняты (сейчас уже ведутся переговоры, как дополнить бюджет, чтобы это произошло). Тогда мы почувствовали, что нашу точку зрения разделяют.

Когда у нас было последнее совещание в правительстве Иркутской области, все, как один — представители и областной прокуратуры, и правительства Иркутской области — согласились, что наши поправки имеют место быть, просто мы уже вошли в правовой клинч и по времени не имели возможности разрешить конфликт. Нам пообещали, что все наши желания будут удовлетворены, именно поэтому я и поблагодарил врио губернатора Кобзева Игоря Ивановича.

Если бы рядом с Игорем Ивановичем на той встрече сидел спикер заксобрания Сокол Сергей Михайлович, я бы ему в первую очередь сказал спасибо, но его не было тогда, поэтому я обратился к исполняющему обязанности губернатора.

- Вы не считаете то, что произошло 30 декабря, поражением думы?

- Многие наши коллеги, конечно, так считали, но я так не думаю. Мы всё-таки должны быть в ответе за то, что происходит в городе. Когда мэр принял решение не подписывать бюджет (хотя я считаю, что он мог это сделать, и тупиковая ситуация возникла из-за юридической казуистики, её можно было легко решить, если бы было желание), произошло некоторое осмысление того, что из-за нас может пострадать весь областной центр. Мы не победили, но, мне кажется, доказали Иркутской области, что мы компромиссны, конструктивны и готовы к диалогу.

В тот момент многим казалось, что мы проиграли. Но сейчас, учитывая, что со стороны правительства Иркутской области ведётся полноценный диалог с депутатским корпусом, я считаю, что тем решением мы доказали свою состоятельность и остались в конечном итоге субъектами политической жизни как для области, так и, наверное, для федерального центра.

- Можете порассуждать, как бы вы действовали с позиции мэра Иркутска, если бы у вас была такая ситуация с бюджетом?

- Я бы не довёл до такой ситуации. Имея опыт работы с четырьмя мэрами и работая уже в третьем депутатском корпусе, я чётко знаю, что бы делал я. Наверное, от моей активности, от желания вовлекать их во все процессы депутаты устали бы.

Бюджет должен формироваться на мнении думы. Мэр должен перед каждой корректировкой приглашать депутатов и обсуждать поправки с ними. Тогда дума будет понимать, что вовлечена в процесс, не будет конфликта, и депутаты для мэра, который будет именно так себя вести, сделают много и защитят его, если надо.

Это моя точка зрения, мне сложно комментировать решения, которые принимал Дмитрий Викторович.

- Вы назвали свои отношения с администрацией специфическими. Почему?

- Я в какой-то момент перестал «стесняться» высказывать своё мнение, отстаивать мнение депутатов, отстаивать их интересы перед администрацией, мэрии это не понравилось. На фоне этого возникли специфические отношения.

- А почему вы перестали стесняться?

- Потому что в тот момент накопилось столько неразрешённых проблем со стороны депутатского корпуса, и я посчитал, что администрация всё-таки не должное внимание уделяет депутатам. Я максимально корректно постарался ответить на ваш вопрос.

- В одном из интервью в ноябре 2019-го вы говорили, что дума 2009-2014 годов и 2014-2019 годов была сформирована под влиянием мэрии. Понадобилась ли вам помощь администрации, Дмитрия Викторовича, чтобы стать председателем в 2018 году?

Стекачёв был избран председателем думы Иркутска шестого созыва после отставки с поста спикера Ирины Ежовой в марте 2018 года. Его кандидатуру на этот пост предложили 20 депутатов.

- На тот момент в думе происходил конфликт (по-моему, это был третий-четвёртый год работы думы), и у некоторого количества депутатов появилось желание на перемены, потому что определённые вещи в деятельности думы уже не устраивали. Она на тот момент стала совсем превращаться в площадку «Одобрям-с».

Я, скажу честно, тогда уже не видел себя в городской политике, принял решение избираться в законодательное собрание. Но, наблюдая, что происходит в думе, я встретился с Дмитрием Викторовичем [Бердниковым]. В результате обсуждения у меня возникло желание вмешаться в этот процесс и попробовать свои силы в должности председателя. Я ему об этом сказал, отторжения не услышал. Наверное, без его участия, без его согласия на тот момент я бы не стал председателем. Объективности ради я готов сказать, что это так.

- А о чём вы с ним в итоге договорились?

- Всё очень просто – что будет конструктивная работа, и мы не будем заниматься выяснением отношений. Я считаю, что на тот момент мы оба сдержали своё слово. Что-то пошло не так весной 2019 года, в конце шестого созыва.

Разлад начался, когда дума начала получать отчёты КСП по деятельности муниципальных предприятий. Тогда возникла проблема с рынком, у нас начались конфликтные депутатские слушания, которые переросли уже в полноценное непонимание друг друга.

- Если смотреть ваши интервью за 2018-2019 годы, там есть некий «водораздел». Ещё в марте 2019 года вы говорите, что мэр справляется, город развивается, а летом уже критикуете сотрудников администрации, говорите, что с бюджетом всё очень плохо, нужны реформы. Очевидно, что у вас с мэром произошёл какой-то личный конфликт в этот период.

- Я бы не сказал, что это личный конфликт. Не должно быть в политике личных конфликтов.

- Но они есть.

- Да, они есть, но я стараюсь личные конфликты не выносить на общие слушания. Ещё раз повторюсь, тогда конфликт с администрацией произошёл из-за отчётов КСП. После этого просто сменилась тональность диалога. А после того, как это произошло, и та, и другая сторона стали «ежами», и диалога просто не стало.

Если вы хотите знать моё мнение, я могу рассказать, почему появились проблемы во взаимоотношениях с этой администрацией. Когда Дмитрий Викторович стал мэром, вокруг него сформировалась сильная команда. На тот момент у нас сменился губернатор, и люди, которые работали в министерствах Иркутской области, достаточно сильные управленцы, появились в администрации - Готовский Иван Сергеевич (В 2015-2017 гг. работал заместителем мэра – председателем комитета по градостроительной политике), Ким Руслан Эдуардович (Экс-глава минэкономразвития Приангарья, в 2015-2017 гг. занимал пост заммэра - председателя комитета по экономике. После его отставки комитет был упразднён.), Ли Маргарита Енхеновна (Бывший руководитель службы государственного жилищного и строительного надзора Иркутской области, в 2015-2018 годах была главой аппарата мэрии).

У этих людей был большой плюс – они были образованные, способные принимать решение, имели свою точку зрения и отстаивали её перед любым руководителем. Был очень грамотный вице-мэр [Иван] Носков. Эти люди сформировали определённый задел. Вы помните, сколько у нас скверов, парков открывалось, строили детские сады? Первые два года было так.

Затем команда стала меняться, и на их место стали приходить другие люди – я не буду говорить, что они некомпетентны, но, наверное, более слабые с точки зрения принятия решения. И вот когда не осталось ни одного сильного руководителя в администрации, а это как раз примерно в последний год и произошло – в 18-19-м, – тогда начались проблемы.

Я считаю, что мэр должен окружать себя не теми людьми, которые будут ему в рот заглядывать, а теми, у которых есть своя точка зрения и которые могут её отстаивать. Они должны вступать в дискуссию, доказывать свою состоятельность. Тогда это будет сильная команда. А когда этой команды нет, всё в ручном управлении, всё зависит от одного человека, это в корне неправильно.

Это основная проблема, почему у нас появился конфликт, и то, что мы видим сейчас, - это как раз плоды этих действий.

- То есть, по вашему мнению, сейчас нужно сменить всю команду администрации? Или следующему мэру придётся это сделать, потому что она слабая?

- Тут надо уже новому мэру ориентироваться, будет ли он их увольнять.

- А если это будете вы?

- Вы опять меня в неудобное положение ставите. Мне сложно ответить на этот вопрос. К некоторым заместителям мэра я, наверное, имею негативное отношение как к специалистам, и этих людей я бы не хотел видеть. Про некоторых я считаю, что эти люди вполне могут быть в новой команде, неважно, кто будет мэром.

В этой команде тоже есть специалисты, есть люди со своей точкой зрения, но та команда, которая была в 15-16 годах, была сильнее. Тогда никто не обращал внимания на мэра, никто его не критиковал, потому что работала команда, и мэр был достаточно спокоен и занимался больше политической деятельностью, доказыванием перед областью необходимости дополнительного финансирования и так далее. Хозяйственной деятельностью занималась команда и занималась достаточно эффективно. Видимо, что-то пошло не так, люди стали меняться, и пришла команда, которая напрямую зависит от руководителя, а это неправильно.

- Не считаете, что совершили ошибку, когда проголосовали за Дмитрия Бердникова (Бердников был избран мэром в марте 2015 года из числа депутатов думы) в 2015 году?

- Наверное, не совсем красиво говорить, что это было ошибкой. Первые три года, после того, как мы за него проголосовали, никто об этом не жалел. Сейчас появились определённые конфликты.

Тут, наверное, надо вопрос ставить, проголосовал бы я сейчас. Но Дмитрий Викторович ещё не сказал, что он выдвигается, поэтому я не хотел бы отвечать, буду я за него голосовать или нет.

- Он уже сказал, что попробует «пройти эти жернова».

- Я внимательно прочитал эту фразу и не увидел там конкретики. Сейчас мы видим, что Дмитрий Викторович большую часть своей деятельности выстраивает с жителями напрямую. Это правильно, и мэр должен заниматься этим, но в преддверии выборов потенциальный кандидат должен больше доказывать свою состоятельность перед своими избирателями.

- То есть перед депутатами думы?

- А почему нет? Каждый депутат представляет по 12 тысяч человек, и мы чётко знаем, что нужно делать в каждом конкретном районе.

- Вам не кажется, что это немножко странная система?

- Я не считаю, что она странная, она имеет место быть, потому что у нас сильно меняется гражданское общество, ценности, приоритеты, век глобальной информатизации.

Гипотетически, если бы сейчас были прямые выборы, кто смог бы стать мэром? Человек, у которого обаятельная улыбка, который понравится женщинам и мужчинам, у которого много денег и который может просто всем объяснить, что он может стать мэром.

- Вы считаете избирателей немножко дураками?

- Нет, я ни в коем случае не считаю избирателей дураками. Просто это выборные технологии. Люди не могут дать оценку такому человеку как политику или хозяйственнику, они выбирают ситуативно. Я не говорю, что такого человека выбирают дураки, и он может быть плохим. Он может быть хорошим руководителем, а может им не быть.

А когда речь идёт о депутатах, они понимают настрой населения и понимают, что людям надо. И они могут быстрее и чётче разобраться, насколько эффективны потенциальные кандидаты.

- Почему? Я не вижу разницы между депутатами и простыми избирателями, а вы сейчас говорите, что депутаты немножко умнее, чем остальные избиратели.

- Это вы так додумываете. Я не говорю, что они умнее, я говорю, что они больше разбираются в специфике такой работы. Это же очевидно. Есть сантехники, есть электрики. Сантехник не разбирается в электрике. Мы политики, мы работаем здесь, в думе, в том числе на постоянной основе, и мы и с избирателями проводим работу, объясняем. Избиратели нас сейчас спрашивают, кого бы мы хотели видеть мэром, а мы их спрашиваем, кого они хотят видеть.

Тогда, когда мы выбирали Дмитрия Викторовича, закон был совсем сырой, и депутатов выбрали, не зная, что кто-то из них будет мэром. Да, его [закон] можно было назвать неправильным. Сейчас прошёл целый созыв, и когда нас избирали, все понимали, что депутаты будут выбирать мэра. И в наказах моих избирателей, и в наказах всех моих коллег эти вопросы были. Когда это было в 15-м году, то произошла вообще непонятная вещь, но так сложились обстоятельства, так было изменено законодательство.

Возможно, мы когда-то и вернёмся к прямым выборам мэра, но сейчас у нас принят закон Иркутской области, и мы живём в таких условиях. Я считаю, что уже сформировалась определённая предыстория для этого, и все избиратели, все граждане, все жители Иркутска понимают, каким образом выбирается мэр, и когда избирали депутатов, они понимали, что эти люди будут его выбирать.

Я не думаю, что это [действующая система выборов мэра] может быть неправильно. Это моя точка зрения. Я могу ошибаться, как любой человек. Но на данный момент я считаю, что она имеет право на жизнь. Мы, все депутаты, чувствуем ответственность за принятие этого решения.

- По вашему мнению, депутатов нельзя очаровать красивой улыбкой, деньгами и договорённостями?

- 100% нельзя.

- Почему?

- А каким образом? Понимаете, нас не так много…

- Да, меньше денег надо...

- Дело-то не в этом. С чего вы взяли, что нужны деньги? Вы у меня только что спросили, считаю ли я избирателей дураками. А вы считаете депутатов продажными людьми? Я себя таким не считаю.

- Нет, не считаю. Я считаю депутатов людьми, которые преследуют свои интересы, которые могут избрать мэром человека, который каждому из 34 депутатов пообещает что-то сделать в его интересах. Не обязательно эти договорённости будут про благо избирателей.

- Я так не считаю, потому что я нахожусь в этом коллективе. В депутатском корпусе, конечно, разные люди, но нас мало, и мы все между собой общаемся. Если кто-то сейчас пойдёт по всем и будет предлагать какие-то деньги, я просто не представляю, чтобы это осталось тайной. Об этом все узнают – общественность, избиратели. Никто никогда на это не пойдёт. Такие слухи могут распространять заинтересованные лица.

Другое дело, если бы весь депутатский корпус состоял из служащих администрации, работников МУПов – мы же много видели таких кандидатов на выборах, – то самые большие шансы избраться были бы у действующего мэра, потому что он их работодатель. Вот это было бы неправильно.

Сейчас у нас настолько разная публика в депутатском корпусе, что, поверьте мне, нет такого кандидата, которого бы все единогласно поддержали. Человек должен доказывать свою состоятельность, и в этих условиях ни с кем договориться, как вы говорите, не получится.

- Кого вы вообще видите кандидатами в мэры, кроме себя, например?

- Нет, себя я не видел кандидатом, это вы меня спросили (улыбается). Сейчас мы знаем несколько кандидатов. У нас коллега Матвийчук Виталий Николаевич заявил о своём желании пойти на выборы, мы должны с этим считаться. Это нормальные, здоровые амбиции, не надо воспринимать это как шутку или какую-то несерьёзную вещь. Мы должны уважать его решение. Дмитрий Викторович, как вы сказали, жернова готов пройти. Наверное, он тоже может быть кандидатом.

- Дмитрий Олегович?

- Дмитрий Олегович тоже сказал, что у него есть амбиции. Но он прямо не сказал, что будет участвовать в конкурсе. Как Матвийчук ещё никто не высказался. Только ходят слухи, моя фамилия всплывает. Вы можете посмотреть все анонсы, я никогда об этом не говорил.

- Мой вопрос был о том, кого вы видите кандидатом.

- Сложно сейчас сказать.... Я могу вам назвать какого-то государственного деятеля... Из депутатского корпуса могут быть кандидаты, по моему мнению, не один. Есть люди, которые, по моему мнению, могут возглавить город Иркутск.

- Например?

- Я бы не хотел сейчас называть фамилии. Может быть, этот человек не хочет идти на выборы, а я буду сейчас его….

- Мы же не говорим о том, что вы говорите, что они хотят. Мы говорим о том, кого вы видите на этом посту.

- Наверное, Дмитрий Олегович, Матвийчук, Виктор Геннадьевич Ильичёв (Депутаты думы Иркутска, генеральный директор УК «Востсибстрой»)... Можно много фамилий назвать, но я бы, наверное, на трёх ограничился. Но, понимаете, они об этом не говорят. От Ильичёва я ни разу не слышал [что он пойдёт в мэры].

Из правительства Иркутской области, наверняка, есть люди, которые могут стать мэром. И мы некоторые фамилии сейчас слышим, правда, официальной позиции нет.

Депутаты готовы с каждым разговаривать, должно быть общение. Я допускаю, что сейчас появится такой человек, который посадит всех за круглый стол, расскажет свою программу, и мы все ему поверим, посчитаем, что он сможет выстроить нормальные отношения с Иркутской областью, с федеральным центром, и захотим стать единой командой.

- Руслан Николаевич Болотов (И.о. председателя правительства Иркутской области)?

- О кандидатуре Руслана Николаевича Болотова мы слышим только в телеграм-каналах, официальной позиции нет.

Мы с ним, к сожалению, сильно не знакомы, только заочно, поэтому я не могу дать ему оценку как политическому деятелю. Но он был заместителем председателя правительства, мэром Шелеховского района – по техническим критериям этот человек более чем подходит. Но, прежде всего, нужно узнать его официальную позицию и после этого говорить о том, насколько он подходит, насколько он для нас приемлем.

- Может ли возникнуть такая ситуация, когда вы с Дмитрием Олеговичем снова будете конкурировать за один пост?

- Да, может что угодно произойти. В этом ничего плохого нет. Это нормальная здоровая конкуренция.

- Не боитесь снова ему проиграть?

- Я не боюсь проигрывать, никогда не боялся. Я спортсмен, и для меня проигрыш – это очередная тренировка.

- Вы сами про себя говорите, что считаете себя строителем.

- Созидателем больше. Мне близко по природе что-то создавать. И склад ума у меня технический.

- Просто когда в Иркутске говорят про строителей, сразу всплывает тема политики. И мой вопрос в том, считаете ли вы себя членом так называемого строительного лобби? И есть оно вообще?

- Я понимаю, о чём вы говорите. Себя этим членом никоим образом не считаю. У меня нет никаких общих интересов, никаких общих компаний, общей идеи с людьми, представляющими строительный бизнес. Да, я занимался строительным бизнесом, сейчас я никакого отношения к этому не имею. Я выбрал развиваться как политик. Бизнес моей супруги тоже не имеет к строительству никакого отношения.

- Расскажите, чем занимается ваша жена?

- Это девелоперский бизнес. Так случилось, что строительным бизнесом я занимался в Хабаровске. Когда я ушёл на постоянную должность в думу, моё место там заняла супруга. После завершения проектов в Хабаровске, все материальные ресурсы были переведены в девелоперский бизнес, который имеет отношение больше к аренде.

Я считаю, что политик, если он не занимается бизнесом, не зависит от подрядных работ в городе, становится независимым от исполнительной власти. Все же прекрасно понимают, что любой строитель, который сидит на подрядах, вынужден всё время выстраивать отношения с мэром, губернатором, с другими представителями исполнительной власти, чтобы у него постоянно была работа. Когда у тебя нет такого бизнеса, который пересекается с исполнительной властью, и ты при этом в политике, ты более свободен в принятии решений.

- Насколько бизнес вашей супруги вовлечён в развитие вашего избирательного округа?

- Если мы сейчас говорим о тех проектах, которые реализованы на территории округ - вы, наверное, сейчас имеете в виду торговый центр и другие вещи, - там не только моя супруга, есть и другие инвесторы.

Просто когда я стал депутатом, у меня была идея развить округ. Когда я увидел заброшенный подземный переход, какие-то киоски, я в первую очередь пришёл к бизнесменам, которые работали в Университетском. Я предложил директору торгового центра «Мельниковский» поучаствовать в благоустройстве подземного перехода, он отказался, отказались и другие.

Тогда я взял на себя функцию создания инфраструктурного проекта развития округа, и появилась такая некая технологическая дорожная карта, из чего он должен состоять. Было учтено мнение жителей, я привлекал московских специалистов, которые рекомендовали, где какие объекты должны быть, чтобы Университетский стал независимым округом.

Когда всё это получилось на бумаге, я начал просто искать инвесторов, которые могли бы восстановить переход. Когда я к ним приходил, они говорили, что Университетский — это заброшенный микрорайон, окупаемости не будет, спрашивали, готов ли я сам [участвовать в этом]. Вот и пришлось привлечь супругу, чтобы выступить неким гарантом перед инвесторами, что я тоже готов вкладывать деньги и верю, что это будет нормальным проектом и для бизнеса, и для жителей.

Всё, что сделано в Университетском, сделано без бюджета. Это, наверное, единственный проект в Иркутске, где бизнес уделил особое внимание социальной среде — сквер с фонтаном, стела. И сейчас те соинвесторы, которые там находятся, очень довольны, и довольны жители.

- Сколько всего инвесторов?

- Четыре.

- С вами связана только ваша супруга?

- Да.

- Одна из ваших бывших компаний занималась проектом в «Иркутских кварталах» напротив «Карамели»...

- Объясняю предысторию. Мы были на открытии подземного перехода вместе с действующим тогда губернатором Сергеем Владимировичем Ерощенко. Дмитрий Викторович только стал мэром. Я демонстрировал им тот инфраструктурный проект, который был реализован в Университетском. Им очень понравилось, и когда появились «Иркутские кварталы», Дмитрий Викторович предложил мне подключиться.

В итоге там получилось сделать достаточно хорошую пешеходную зону. Я считаю, что такие проекты должны быть в городе. У нас есть исторический 130-й квартал, нам зачем их много? Город должен многогранно развиваться. Не каждый памятник архитектуры можно приспособить под современные требования.

- А как по-вашему должен развиваться деревянный Иркутск?

- По моему мнению, нам необходима агломерация.

- Но это не про деревянный Иркутск речь.

- Сейчас я вам объясню, причём здесь деревянный Иркутск. Мы можем вообще очень важную и болезненную тему для меня затронуть — стратегию развития Иркутска. Нам важно понять облик города будущего. По моему мнению, в городе будущего должно быть однозначно определено особое место для туризма.

Помимо Байкала что мы можем показать туристам? Конечно, деревянный город. У нас есть 130-й квартал, который все знают. Но чтобы нам развивать туристическую тематику, надо разгрузить центр. Чтобы это сделать, по моему мнению, нужна агломерация, чтобы вывести деловой центр на периферию, объединив Иркутск с городами-спутниками, при этом сохраняя их административный статус. Так мы получим центр города, в котором мы можем развивать туризм и демонстрировать нашу историческую особенность — деревянные строения, каменную архитектуру.

Мы сейчас сильно зажаты проблемами, связанными с инфраструктурой, этими домами, которые были признаны памятниками архитектуры в 88-м году. Тогда в этом была необходимость, и на закате советской эпохи почти весь деревянный Иркутск был признан памятником. Я сам занимался восстановлением памятников и вас уверяю, что более 60 или 70% объектов в Иркутске, которые признаны памятниками, никакой исторической ценности не представляют. На тот момент это было сиюминутное решение, с которым мы сейчас должны считаться.

Если бы я мог на это влиять, я бы обратился в правительство Российской Федерации для того, чтобы сократить количество памятников в Иркутске, а тем, которые бы остались, уделить такое особое внимание, чтобы у нас появился 131-й квартал. Но он не должен доминировать в центре Иркутска.

- Считаете ли вы себя командным игроком или одиночкой?

- Никогда себя одиночкой не считал и не хотел им быть. Всегда хотел быть в команде. Считаю, что только так можно развиваться. Одиночки долго не выживают, особенно в политике.

- Кто сейчас в вашей команде?

- Я не хочу сказать, что кто-то в моей команде. Я нахожусь в команде думы города Иркутска.

- Кем вы видите себя через пять лет?

- Что касается карьеры - сложно. Хотелось бы, чтобы я был через пять лет здоров, чтобы была здорова моя семья, чтобы у меня был внутренний баланс. Наверное, это самое главное. А всё остальное и так получится. Я на самом деле по-философски отношусь к любым событиям, никогда не унываю, я по жизни оптимист. Я всегда нахожу оптимистичное объяснение даже самому грустному событию.

- Почему в отношении карьеры сложно?

- Понимаете, сейчас я вижу себя политиком и имею здоровые амбиции. Но я могу поменять свою точку зрения, могу уйти из политики. Она же не может быть образом жизни, потому что это много лишений по отношению к семье — они меня мало видят, то есть мне только в выходные удаётся с дочерьми пообщаться, работа достаточно нервная и напряжённая. Сейчас мне это нравится, но я чувствую, что это не нравится моей семье.

- Если бы можно было что-то поменять в Иркутске прямо сейчас, как по мановению волшебной палочки, что бы вы поменяли?

- Сложный вопрос. Как политик-хозяйственник я бы хотел, чтобы у нас был бюджет 2 миллиарда долларов. Наверное, если бы у нас это было, то было бы всё отлично.

- А если говорить о реальных вещах?

- Я бы хотел, чтобы у нас выстроилась правильная системная вертикаль власти, основанная на доверии и командной работе, а не на страхе.