«Дайвинг вытащил меня из депрессии». Иркутянка рассказала о погружениях на Байкале и о том, как это изменило ее жизнь

Иркутянка Арина Черенкова в обычной жизни — специалист в сфере бухгалтерского учета и консалтинга, мать двоих сыновей и жена. Но пару лет назад в ее повседневность пришел дайвинг, и не где-нибудь, а на Байкале. Как она, не имея до этого отношения даже к общей физической подготовке, вдруг занялась экстремальным видом спорта, что ей пришлось преодолевать и как это сказалось на обычной жизни, иркутянка рассказала в интервью корреспонденту «ИрСити».

— Арина, расскажи, в какой точке своей жизни ты находилась, когда решила заняться дайвингом?

— Я тогда уже была руководителем производства отдела аутсорсинга, главным бухгалтером ведущей IT-компании Иркутска. Работала по 12–16 часов в сутки. Муж, двое детей — и никакого хобби, никакого увлечения. Я погрязла в бытовых вещах, в претензиях к окружающим и себе и не понимала, как выгрести из этого болота.

Помню момент, когда мне в голову пришла мысль что-то поменять. Это был март 2021 года. Мне на тот момент было плохо, у меня была жуткая депрессия. Гуляла по набережной в Солнечном и поняла, что мне нужно какой-то сделать шаг, переступить через себя.

Моя старшая сестра занимается погружениями на Байкале уже 12 лет, она дайв-инструктор. Она меня много раз звала попробовать, но я панически этого боялась. А теперь решилась нырнуть в Байкал.

— А почему боялась?

— В детстве я чуть не утонула, меня тогда брат буквально вытащил на поверхность озера за хвост. С тех пор у меня и появился этот страх — захлебнуться, не выплыть. К тому же я очень плохо плавала. Мне всегда надо было, чтобы голова была на поверхности, погружение под воду вызывало панику.

Я бывала в Таиланде, там распространен сноркелинг (вид плавания под поверхностью воды с маской и дыхательной трубкой и обычно с ластами. — Прим. ред.). Но как плавала я? Надевала маску, закрывала пальцами нос и уходила под воду. Ну и на мне был спасательный жилет. Для меня было очень важно, что он есть.

Имея в анамнезе такой страх, я решила переступить именно его. Это, кстати, помогает формировать новые нейронные связи, жизнь начинает меняться в другую сторону. Плюс я хотела себе какую-то отдушину.

Я считаю Байкал энергетическим местом, где можно зарядиться. И здесь есть дайвинг. Так что условия для моего решения совпали идеально. Я озвучила свое желание сестре, и 25 июня 2021 года мы приехали в Листвянку на первое погружение. Я запомнила эту дату навсегда.

— Не было желания развернуться, когда ехала?

— Нет. Такого не было. Мне было интересно, и в то же время сердце колотилось, потому что я понимала, что вот сейчас настанет важный момент, и мне хочется, чтобы всё было правильно. Я перед этим готовилась, читала всякие материалы.

— И как происходит подготовка к первому погружению?

— Вообще первое погружение фактически пробное. Ты еще подробно ничего не изучаешь, просто пробуешь. Я погружалась с сестрой. Она сначала рассказала, как собирать снаряжение, как и что проверять. Еще обязательно проводится брифинг — это подробная инструкция буквально на каждый шаг: как заходить в воду, как надевать маску, ласты, регулятор ставить в рот, как происходит погружение, как лечь в воде, какие будут упражнения. То есть описывается всё до мелочей. Это нужно, чтобы понимать, что от тебя требует инструктор, поскольку под водой вы общаетесь только жестами.

И вот мы снарядились. Когда надела костюм, я думала, что там же умру. На Байкале используется сухой костюм, который позволяет не промокнуть. Его надевают при погружениях в воду температурой ниже 24 градусов. На Байкале вода — от 4 до 11 градусов.

Но сначала нужно облачиться в зимнюю одежду, чтобы не замерзнуть: колготки, термобелье, флиску, шерстяные носки. Потом сверху сам костюм. Я надела его, а он так обжал мое тело, легкие, что я думала: «Как вообще в нем дышать?» Ты в этом костюме, как чебурашка.

Потом надеваешь компенсатор с баллоном, маску, регулятор, грузовой пояс, который нужен, чтобы скомпенсировать силу выталкивания и силу притяжения. Только баллон и пояс весят около 30 килограммов. Я, когда надела баллон, зашаталась. Стою и думаю: «А как я дойду?» И со всем этим весом топаешь через дорогу в Байкал, ласты у тебя в руке, они надеваются уже в воде.

Но как только ты ложишься в воду, вообще не чувствуешь этой тяжести за спиной. Ты прямо как надутый шарик плывешь.

— И вот ты в Байкале со своим страхом уйти под воду готовишься к погружению…

— О да, тут не обошлось без ситуаций. Инструктор дает команду погружаться, я спускаю компенсатор, а у меня паника. Только начинаю уходить под воду, она затекает под маску. Я чуть захлебнулась и поднимаюсь наверх. Сестра маску мне поправила — и вторая попытка. И только вода начинает чуть выше маски подниматься, у меня снова паника. Опять в маске вода. В итоге мне ее поменяли.

И вот мы погружаемся в третий раз, а я не понимаю, как дышать! Мы же обычно дышим через нос, а под водой надо только ртом. Вдыхать носом бесполезно. И я снова поднимаюсь на поверхность. Тут-то мне сестра и пригрозила, что отдаст меня другому инструктору. Это на меня подействовало.

— Что помнишь из этого погружения?

— Мы погрузились метра на три. Честно говоря, я не знаю, как это описать точнее, но ощущение, будто попала в космос. Дышу и понимаю, что я сделала этот шаг, я под водой. Вокруг муть, я смотрю на сестру выпученными глазами.

А потом мы начали отрабатывать упражнения. Я уже не помню какие, но вот это чувство от того, что просто сделала то, что хотела, — это, конечно, невероятно.

Мы там пробыли полчаса. Когда я поднялась на поверхность, другие дайверы подбежали, помогли раздеться и спрашивают: «Ну что, как?» А я отвечаю: «Я ниче не поняла, но хочу еще».

В голове ни одной мысли вообще не было. Когда погружаешься, они все исчезают, остается единственная — как выжить. Для этого организм начинает дышать, как нужно, ты чувствуешь свое дыхание, плавучесть. Работа, проблемы, заботы — ничего этого в голове нет. У тебя под водой единственная цель — чувствовать себя спокойно, дышать, плыть. Всё. У организма, конечно, стресс, но он перебивается тем кайфом, который ты получаешь.

— Можно сказать, впервые за долгое время ты почувствовала себя?

— Да, сто процентов. И это просто невероятно. Я вообще ушла в себя. Когда ныряешь под воду, ты должен погрузиться в себя. Ты должен чувствовать, как дышишь, слышать, что у тебя с ушами, отслеживать, где у тебя воздух в костюме.

Дайверам нужно идти в толще воды, чтобы в том числе не трогать никаких животных, губки, сохранять природу Байкала. И это необыкновенно, потому что ты в невесомости — как в космосе. И не по дну шлепаешь, и не на поверхности. Ты посерединке. Это такое медитативное состояние.

Мы когда погружаемся, есть упражнение: ложимся горизонтально, ноги-руки расставляем и начинаем чувствовать распределение воздуха по костюму. Можно затормозиться и оказаться в медитации. Ты спокойно дышишь, концентрируешься на этом, тело расслабленное, и ты просто кайфуешь. И в голове ничего нету. И даже если хочешь, чтобы мысль пришла, она не придет, потому что организм заточен на то, чтобы отслеживать свое состояние.

Поэтому, когда я вышла, сказала, что хочу еще.

— То есть ты после первого же погружения уже поняла, что будешь продолжать?

— Да. После дайвинга происходит дебрифинг, где мы разбираем все наши ошибки, всё, что сделали правильно, что неправильно. Мы сидим, сестра спрашивает, как мои ощущения от первого погружения. Я говорю: «Я ничего не поняла, но я так хочу обратно под воду». Она продолжила дальше что-то рассказывать, объяснять. А я сижу в прострации, в своих ощущениях и понимаю, что это то самое, что мне было нужно, и моя жизнь начнет меняться сейчас.

— И дальше ты уже решила подойти к дайвингу серьезно?

— Да, дальше я уже пошла на обучение, которое состоит из теоретической части и минимум четырех практических занятий. В теоретической части разбираются все нюансы, которые только возможны. Ты читаешь хорошую литературу, тебя консультирует инструктор. Ты уже начинаешь разбираться, что такое давление, как оно воздействует на воздух в костюме и компенсаторе, вовремя проверять, сколько воздуха в баллоне осталось.

Или учишься понимать, что такое остановки безопасности. После погружений на глубину до 20 метров, когда поднимаешься обратно, нужно остановиться на уровне трех метров и отстояться в течение трех-пяти минут. Это нужно, чтобы из организма вышли микропузырьки азота, иначе это чревато декомпрессионным заболеванием.

В первый год я совершила 10–13 погружений. В прошлом году — еще четыре. Но там много времени ушло на самообучение. Сейчас у меня «CMAS одна звезда» (одна из дайв-категорий. — Прим. ред.), я могу погружаться до 20 метров, и только с инструктором либо трехзвездочным дайвером.

— После первого погружения пропал страх?

— Был, но другого плана. Под воду я уже спокойно ушла, но теперь нужно было выполнять упражнения — тут начала бояться, смогу ли всё правильно сделать. А еще после того, как закончился дайв-сезон, я пошла в бассейн, взяла тренера и занялась плаванием. Научилась спокойно дышать под водой, нырять, не закрывая нос, держаться на воде, освоила разные стили плавания.

— То есть дайвинг привнес в твою жизнь спорт.

— Да, ну и научил не бояться воды. Сейчас, когда плаваю в водоеме, у меня уже нет страха. Не боюсь нырнуть, не боюсь, что захлебнусь, что в нос попадет вода. Понимаю, что я буду дышать, буду жить.

Ну и дайвинг же это не только про очищение мыслей, про спорт, это еще и про достопримечательности.

— Что ты видела под водой интересного?

— Я вижу пока только крупные объекты — бычков, гаммарусов, губки. Недавно видела косяк карасиков, когда погружалась на 16 метров. Я за ними поплыла даже.

Новички также могут увидеть затонувшую пристань. Это огромные бревна, которые спускаются в свал. Это очень захватывающе: и страшно, и клево одновременно. Свал — это вообще особое место. Это обрыв, и ты не видишь у него дна. Меня, когда в первый раз повели к нему, я сказала: «Не надо меня туда!» Но в конце концов проплыла над ним. Но всегда, когда оказываюсь над свалом, — это очень страшно для меня, постоянно смотрю на инструктора в этот момент.

Когда ходили на КБЖД, смотрели на затонувшие вагоны. Там есть место, где в 1946 году столкнулись два поезда, и их вагоны сталкивали в Байкал. Они деревянные, лежат прямо на склоне, потому внутрь залазить нельзя — чуть подтолкнешь, они могут уйти вниз и тебя затянуть. Еще исследовали лодку старую, печку находили.

На прошлом дайве я поняла, что дошла до того уровня, что хочу фотографировать. Потому что до этого следила за плавучестью, за упражнениями, сейчас уже чувствую себя более или менее уверенно и могу, помимо того чтобы наблюдать за телом и своими действиями, замечать красоту Байкала.

— Где еще погружалась?

— В Анапе. Там я как раз уже пробовала, что такое погружаться в мокром костюме, когда надеваешь под него только купальник и из воды выходишь мокрой. В море вода теплая и соленая, в нее намного легче погружаться, чем на Байкале. Соленая вода держит тело легче, чем пресная, у тебя меньше грузов, проще управлять собой. Даже когда просто плаваешь, в соленой воде легче держаться на поверхности, чем в пресной.

Там тоже погружалась с инструктором. Это непреложное правило — иметь напарника. Под водой может случиться всё что угодно. Может закончиться воздух, может свести ногу судорогой, регулятор может встать на неконтролируемую подачу воздуха. Если паника случилась, должен быть рядом человек, который тебя успокоит.

У меня однажды такое было. На третье погружение я зацепилась баллоном за бревно. Я просто крутилась и не могла никак выровняться. Это очень опасно, когда паника. Начинаешь много дышать, совершать необдуманные действия.

В дайвинге есть «правило ОДДД»: остановись, дыши, думай, действуй. Я этими правилами сейчас пользуюсь и по жизни. Когда какая-та непонятная ситуация происходит, нужно обязательно остановиться, подышать, подумать, а потом действовать.

— Ты сама упомянула, что дайвинг — это экстремальный вид спорта. А это риск травм. Ты уже с ними сталкивалась?

— Да. Еще когда я только начинала, у меня были постоянные проблемы с ушами, отиты. А недавно получила баротравму, потому что не смогла продуться. Потом лечилась, ходила в барокамеру, делала электрофорез, капала капли — в общем всё, чтобы быстрее восстановиться.

Вот тут-то, спустя два года, и выяснилось, что у меня есть особенности строения слухового прохода. Обычно дайверы, чтобы продуться, закрывают нос и дуют, чтобы уши отложило, а мне, оказывается, так делать категорически запрещено, и пришлось искать другие методы продувки. То есть мне понадобилось очень много погружений, чтобы это выяснить.

— А есть ли какая—то специфика в женском дайвинге?

— Конечно. Это обусловлено женской физиологией. Как ни крути, женский организм слабее мужского. Перепады давления, увеличение концентрации азота при погружениях — всё сказывается на нашем организме. И поэтому, например, когда женщина поднимается, на остановке безопасности ей нужно отстояться дольше, чем на это обычно заложено.

Плюс это менее агрессивный дайвинг. Да, кто-то ходит и на 60 метров, но женщине лучше погружаться на меньшие глубины, чтобы это не вредило организму. Делаешь всё плавно, медленно. Я по жизни суматошная, а под водой этого быть не должно. Так что учусь останавливаться, тормозиться.

— А что чувствуешь, когда выходишь из воды?

— Это такой заряд! Даже когда стоишь на берегу Байкала, можешь почувствовать его энергетику, а когда ты под водой, то она тебя лечит. Выходишь, и весь мир твой.

В прошлом году у меня снова случился не очень хороший период в жизни, и я сразу поняла, что надо идти погружаться. Это перезагрузка, очищение от мыслей. Я выныриваю — и про работу уже не помню. Понятно, что у меня много задач, но в голове — чистый лист, и я начинаю со свежим взглядом выстраивать их решение. А до этого — сумбур и каша в голове.

— Поменялось ли твое окружение?

— Дайверская тусовка — особенная. Где бы ты ни был, они тебя всегда воспринимают как лучшего друга. Они тебя встретят, обнимут, помогут. Большинство из них — это люди на позитиве. Есть врачи, автомеханики, программисты, газовики — люди совершенно разных профессий.

Дайвинг объединяет, появляются общие темы, каждый делится, где был, что видел, что нашел, какие особенности организма, какие происшествия были. Моя особенность с ушами, например, не дает мне погружаться так быстро, как обычно это бывает. Но это восприняли нормально, начали давать советы, как продуться.

— В этом году у тебя случилось первое подледное погружение. Чем оно отличается от летнего?

— У дайвинга на Байкале есть своя сезонность — нырять можно примерно с конца апреля-мая до ноября. Главное, чтобы не было льда совсем. Самое позднее, когда я погружалась, было 15 ноября. Зимой погружения проходят, когда уже устанавливается крепкий лед, такой, чтобы можно было прорубить майну.

В прошлом году я побоялась нырять зимой, а в этом решила снова попробовать переступить свой страх. Моё зимнее погружение случилось 29 января — еще до того, как появились торосы.

И вот нам сделали майну, провели брифинг. Под лед ты погружаешься тоже с инструктором, но тебя прикрепляют к нему и к страховочному тросу. Наверху стоят два человека, которые держат страховку. С помощью этого же троса вся команда и общается: условно, если сверху дернули один раз, нужно ответить, что всё в порядке.

Под лед погружаться легко. Но это, конечно, совсем другое чувство. Наверху только маленькая дырочка, а всё остальное во льду. Нужно привыкнуть к замкнутому пространству. А потом… Потом могу подобрать только одно слово: офигенно. Когда дышишь, пузырьки воздуха идут вверх, ударяются об лед и растекаются. Я только на них и смотрела. Лед под водой, кстати, тоже ровный.

Подо льдом мы далеко от майны и в глубину не уходим — максимум на 3–5 метров. Я чувствовала, что вода холодная, но замерзли у меня только щечки и руки.

Обратно тебя вытаскивают на этой веревке, ты как поплавок — тебя за баллон, хлобысь, и садят на майну.

— А как от погоды зависит дайвинг?

— Мы никогда не ныряем в сильные волны, потому что войти-то в воду ты сможешь, а обратно опасно выходить. Тебя будет качать, и течение сильное. Если льет дождь, но нет ветра — то с большим удовольствием, это даже круче.

Когда идет дождь, капли падают на поверхность воды, и из-под нее это похоже на звездное небо, только движущееся. Летом еще очень красиво в толще воды выглядят солнечные лучи.

— Насколько это дорогое увлечение?

— Дайвинг — это недешево, но до тех пор, пока у тебя нет своего костюма. Обучение мне обошлось в 20 тысяч рублей, и это с учетом снаряжения. Когда оно закончилось, амуницию я брала напрокат, это выходило тогда примерно в 5 тысяч.

Потом постепенно начала покупать снаряжение. У меня на это ушло около года. Не помню, что приобрела первым, но самым дорогим стал сам костюм — 70 тысяч. Около 50 тысяч рублей стоил регулятор. Примерно столько же — компьютер, который работает под водой и показывает, сколько времени ты там находишься, на какую глубину опускаешься, когда нужно сделать остановку безопасности. Всё примерно обошлось в 250 тысяч рублей, но это я еще успела до изменения курса доллара. На него приходится ориентироваться, поскольку вся амуниция зарубежная, в России ее практически не производят.

У меня всё новое, но вполне можно брать и б/у. Часто бывает так, что кто-то начинает заниматься, потом забрасывает это дело и выставляет оборудование на сайтах объявлений. Просто при покупке нужно внимательно смотреть, что берете, — чтобы никаких дырочек нигде не было. В костюмах больше всего страдают молнии — если она неисправна, можно промокнуть насквозь. У меня так однажды было. Кстати, всё оборудование спокойно ремонтируется. Есть станции техобслуживания, но опытные дайверы уже сами всё умеют делать.

Сейчас, поскольку у меня свое снаряжение, дайвинг мне обходится в 750 рублей: закачать воздух в баллон стоит 500 рублей, аренда домика в Листвянке — 250 рублей.

— Собираешься своих детей приобщать к дайвингу?

— Конечно! У меня оба сына очень любят воду. Сначала попробуем на теплом море, если понравится, то тогда уже на Байкале.

Но нужно дождаться, когда они подрастут до 11–12 лет. Под водой нельзя суетиться, баловаться, дети должны быть в таком возрасте, когда уже более или менее понимают ответственность.

— У тебя на счету 22 погружения. Какие дальнейшие цели?

— Хочу «CMAS три звезды». Это уже сто погружений. Ну и нырять потом можно будет на 40 метров. Но для меня важна не столько глубина, сколько желание овладеть новыми навыками. Я, например, еще не умею фонариком под водой пользоваться, ориентироваться по компасу, управляться с буем. В Листвянке много кораблей, поэтому дайверы плавают, обозначая себя. Хотя места выхода дайверов огорожены стационарными буями, судоводители этими знаками пренебрегают. Еще хочу овладеть правилами оказания первой помощи.

А еще дайвинг позволяет путешествовать и узнавать не только внешний, но и подводный мир: рыбки, водоросли — это же очень классно. Там много живности. На прошлом дайве я увидела фиолетового гаммаруса. И теперь хочу встретить голомянку.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.