По делу о бунте в ангарской колонии допросили бывшего оперативника ИК. Сейчас он сам находится под следствием

В судебном заседании по делу о бунте в ангарской колонии 28 декабря допросили бывшего оперативного сотрудника ИК-15 Артема Ермакова. Он был среди свидетелей переговоров между сотрудниками колонии и осужденными в ШИЗО. Сейчас Ермаков содержится в СИЗО-1, поскольку является обвиняемым в превышении должностных полномочий.

В суде он рассказал, что узнал о конфликте между сотрудником Александром Куртыновым и осужденным Антоном Обаленичевым в ШИЗО от самого Куртынова. Ермаков встретился с ним на КПП: тот выходил с территории учреждения, а свидетель заходил, поскольку получил сигнал об общем сборе.

По его словам, в ШИЗО быстрее было попасть через пожарный вход, потому он туда и направился.

— Открыл калитку, зашел на территорию изолятора, обнаружил там массу осужденных, человек 15–20. Они пытались сломать защиту окон ШИЗО. Увидели сотрудников и сделали вид, что просто стоят там как поддержка, — вспоминает Ермаков.

К тому моменту, как он пришел в штрафной изолятор, в одной из камер уже проходили переговоры между сотрудниками колонии и осужденными. В разговоре участвовал оперативник Артем Гридасов, со стороны осужденных самым активным был Иван Марченко. Также Ермаков упомянул подсудимых Семена Францева, Виталия Коренева, Виктора Алёшина и Сергея Твердохлебова, который по делу проходит свидетелем. Позже присоединился и начальник ИК-15 Андрей Верещак. Осужденные, рассказывает бывший оперативник учреждения, требовали послаблений со стороны администрации.

— Они хотели, чтобы сотрудники не вмешивались в их внутренние дела, давали им самостоятельно решать проблемы. Хотели также, чтобы в ШИЗО беспрепятственно находились продукты, вещи, чай, сигареты, чтобы сотрудники не препятствовали и даже организовывали встречи с другими осужденными в прогулочном дворике, чтобы они могли решать свои вопросы, — перечислил свидетель требования, которые осужденные якобы выдвигали в адрес руководства колонии.

Андрей Верещак в итоге заявил, что будет находиться в своем кабинете и кто из осужденных хочет, может прийти к нему и спокойно обсудить, что и почему произошло в ШИЗО. По словам Ермакова, к начальнику колонии пошел подсудимый Игорь Колосов, а также Максим Богданов — осужденный, которого называют смотрящим за ИК-15. Свидетель отметил, что видел их возле штаба, а они сами сообщили, что пойдут к начальнику.

К слову, Артем Ермаков опроверг, что в 2020 году в колонии был один смотрящий. По его словам, решение принимал круг людей, в который входили Игорь Колосов, Максим Богданов и еще один подсудимый Олег Ващенко. Но последнее слово, говорит он, всё же было за Богдановым.

— Я ушел в штаб, там был Парыгин (сотрудник ИК-15 Артем Парыгин проходит пострадавшим по делу. — Прим. ред.). У него шла кровь из головы, была порвана одежда. Он сказал, что на него напала группа осужденных и организатором был, по его словам, Хайдаев (Хумайд Хайдаев — один из подсудимых. — Прим. ред.), — говорит Ермаков.

Согласился ли Андрей Верещак на требования осужденных, ему неизвестно.

— Распоряжений от него никаких не было. Было только указание довести до осужденных, что 9 апреля было совершено преступление, надо добровольно вернуться в ШИЗО, а оперативно-следственная группа разберется, кто и что делал, — рассказывает свидетель. — Задача была контролировать осужденных, не провоцировать и не поддаваться на провокации, вести себя корректно, сдержано и не допускать еще вспышек.

После того, как погромы в ШИЗО закончились, продолжает свидетель, осужденные не захотели возвращаться туда. При этом, несмотря на то что некоторые камеры не могли использоваться после беспорядков, были еще помещения, куда можно было поместить осужденных, утверждает Артем Ермаков. Но осужденные уже не слушали сотрудников колонии, отказываясь выполнять даже команду «отбой».

— В ночь с 9 на 10 апреля были факты, что осужденные заходили в отряды и начинали спрос с активистов, — заявил Артем Ермаков, отвечая на вопросы сторон процесса. Отметим, что активистами в колонии считались осужденные, которые сотрудничали с администрацией ИК, а так называемый спрос — процесс, когда одни осужденные разбирают поступки других.

С утра, говорит свидетель, осужденные продолжили нарушать режим учреждения, не выполнять законные требования сотрудников: кто-то отказался вставать с кровати, кто-то не пошел в столовую и на работу. Однако днем всё было спокойно.

По словам Ермакова, ввести сводный отряд сотрудников на территорию колонии было решено, поскольку после происшествия в ШИЗО как минимум нужно было провести обыски. Спецназ зашел вечером.

— Осужденные начали массово покидать отряды. Спецназ их на плацу окружил полукольцом. Осужденные выкрикивали лозунги: «АУЕ*» (движение признано экстремистским, его деятельность на территории РФ запрещена Верховным судом), «Жизнь ворам!» Кто-то был с голым торсом, кто-то с лезвиями. Они провоцировали, высказывали угрозы, что если в отношении них будут применять физическую силу, они вскроются, — вспоминает Ермаков.

Затем на территорию колонии прибыл начальник ГУФСИН по Иркутской области Леонид Сагалаков и вместе с Верещаком начал вести переговоры с осужденными. По словам свидетеля, самыми активными переговорщиками были Иван Марченко, Семен Францев и Хумайд Хайдаев. Ермаков отмечает, что они требовали, чтобы осужденным давали жить так, как им хочется. А в это время подбадривали тех, кто был на плацу, словами «Не сдаемся, стоим до конца».

— Переговоры закончились, когда из толпы начали лететь камни. Осужденные начали активно показывать, что их намерения целенаправленны. После этого и была светошумовая граната. Кто-то забаррикадировался, кто-то побежал в хоздвор, проломив деревянное ограждение, — рассказывает бывший сотрудник ИК.

Намеренно они побежали в хоздвор или их гнал кто-то туда, свидетель заявил, что не знает, и сослался на всеобщую неразбериху.

Напомним, один из камней, которые летели со стороны осужденных, попал в голову Леонида Сагалакова. Его отвели в медсанчасть, а спецназ начал подавлять беспорядки. Как отмечает Артем Ермаков, со слов самих же осужденных, в начальника ГУФСИН попал первый же брошенный из толпы камень, а метнул его подсудимый Сергей Зырянов.

После того как осужденные проникли в хоздвор, минут через 15 загорелась теплица, говорит Ермаков. Потом начали гореть цеха один за другим.

— На территории промзоны были кислородные баллоны, они их складывали на телеги, наполняли горючими веществами и подгоняли к входу, — рассказывает свидетель.

Но в целом то, что происходило в колонии, продолжает он, поддержали не все осужденные. Кто-то остался в отрядах, а потом спокойно вышел, когда бунт был подавлен. Ермаков считает, что в промзоне оказались самые ярые зачинщики событий.

Судебный процесс начался 14 июля 2023 года, мы вели его текстовую онлайн-трансляцию — так же как и с заседания 22 августа, когда свою версию событий озвучила сторона обвинения. Во время первого заседания в судебном процессе один из подсудимых, Семен Францев, попросил суд «развернуть дело на допрасследование» из-за того, что он не понимает, в чем его обвиняют. Осужденные несколько раз уже просили, чтобы к защите привлекли наряду с профессиональным адвокатом правозащитника, но суд в этом каждый раз отказывает. Ранее мы изучили криминальную биографию каждого из предполагаемых организаторов бунта.

Подсудимые также заявляли о шаблонности обвинения и предвзятости судебной коллегии, а также о том, что их обвинили ни за что.

С 29 августа заседания проходят в условиях СИЗО-1, прессу и общественников пустили на них с 7 сентября. На заседании 7 сентября допросили двух осужденных, признанных по делу потерпевшими, затем 13 сентября рассмотрели несколько ходатайств от подсудимых, в том числе об отводе судебной коллегии и возвращении дела в прокуратуру, а также допросили представителя базы материально-технического снабжения ГУФСИН по Иркутской области, признанной по делу потерпевшей стороной.

Еще потерпевших допросили 27 октября — один из них заявил иск на возмещение морального ущерба, второй претензий не имеет. В итоге была озвучена альтернативная версия происходившего в апреле 2020 года в ИК-15.

Перед трехнедельным перерывом в заседаниях в суде допросили двух засекреченных свидетелей: один не ответил почти ни на один вопрос от подсудимых, другой смело рассказал о том, как готовился бунт. На заседании 7 декабря один из свидетелей рассказал о том, что к нему применялись пытки, двое других рассказали, что, по их версии, происходило в колонии 9–11 апреля. На заседании 26 декабря допросили также экс-начальника отряда № 6 Баира Ринчино. А 28 декабря продемонстрировали видео с регистраторов сотрудников, на которые попало начало конфликта, и допросили оперативника Александра Куртынова.

* Движение АУЕ («арестантский уклад един» либо «Арестантское уркаганское единство») признано экстремистским, его деятельность на территории РФ запрещена Верховным судом.