«Это всё засекречено». В суде о бунте в ангарской ИК-15 допросили экс-сотрудника, который собирал данные на подсудимых

Бывший замначальника оперативного отдела ИК-15 Ангарска Станислав Михеев во время предварительного следствия назвал данные больше 20 осужденных с указанием роли каждого в бунте, который произошел в колонии в апреле 2020 года. Среди них фигурировали и почти все подсудимые. Однако во время судебного заседания 11 января он не смог назвать практически никого из них, сославшись на то, что уже мало кого помнит.

Во время судебного заседания Станислав Михеев рассказал об общей картине происходившего. Он был свидетелем беспорядков с самого начала, когда волнения начались в ШИЗО после того, как у осужденного Антона Обаленичева оперативник Александр Куртынов изъял запрещенные в изоляторе сигареты. Напомним, мужчина воспринял это как неправомерное применение физического насилия к нему.

Куртынова, к слову, уже допросили в суде. При его участии свидетеля в зале показывали записи с его регистратора, а также с регистратора Михеева.

Станислав Михеев видел и осужденных из жилой зоны, которые через некоторое время после начала беспорядков в ШИЗО, прибыли к территории изолятора. По его оценкам, это было около 100–150 человек.

— Я вышел в локальную зону (огороженный прогулочный двор. — Прим. ред.), увидел осужденных. Они требовали открыть ворота, высказывали угрозы в адрес Куртынова. Локальную зону им, конечно, никто не открыл, они пошли ломать деревянное ограждение у дежурной части, — рассказал свидетель.

Затем он вместе с коллегами закрылись в одном из помещений здания изолятора. В это время осужденные, по его словам, проникли в дежурную часть, где ломали компьютерное оборудование, камеры видеонаблюдения и другое имущество. Почему-то в дежурной части висел ключ от камер, хотя должен был быть у сотрудников. Осужденные, завладев ими, начали открывать камеры.

— Они находились в коридоре, высказывали угрозы в адрес сотрудников администрации колонии. Некоторые были вооружены стеклами, палками, трубами, — вспоминает Михеев. Он отмечает, что один из подсудимых — Хумайд Хайдаев — бросил в его сторону осколок стекла.

Также бывший сотрудник ИК-15 назвал подсудимых Виктора Алешина, Ивана Марченко и Романа Нефедьева, которые на тот момент находились в ШИЗО. Именно из камеры Алешина и Нефедьева, говорит Станислав Михеев, поступил звонок в жилую зону, после чего осужденные оттуда двинулись к изолятору. Это, по его словам, было установлено в ходе оперативно-разыскных мероприятий.

Кроме того, свидетель назвал других осужденных, кого видел в ШИЗО — Виталия Коренева, который сейчас находится на скамье подсудимых, и Сергея Твердохлебова — он по делу проходит свидетелем.

— Много кого уже не помню по фамилиям, — говорит Михеев.

По его словам, он пытался урегулировать конфликт, для этого подходил к камере Виктора Алешина, поскольку тот среди осужденных был лидером. Однако осужденный, сказал Михеев, заявил, что «по этому поводу надо было разговаривать раньше». Свидетель эти слова трактует, как требования послаблений для осужденных в ШИЗО.

Позже Виктор Алешин отметил, что между ним и Михеевым были определенные договоренности. В частности, говорит подсудимый, именно по просьбе сотрудников ИК он большую часть времени проводил в штрафном изоляторе, чтобы следить за порядком. Свидетель эти сведения опроверг.

После того как осужденные покинули ШИЗО, беспорядки, по словам Михеева, продолжились в жилой зоне, где они ломали камеры видеонаблюдения, а наутро отказались выходить на просчет, зарядку, на работу. Между тем, напомним, в суде уже неоднократно звучало, что на работу не вывели даже тех, кто собирался на нее, и делалось это по инициативе сотрудников ИК.

К вечеру уже начались беспорядки на плацу. По словам Михеева, он всё это время находился там и видел, например, что первый камень в сторону сотрудников ИК бросил подсудимый Сергей Зырянов. Напомним, что бывший оперативник ИК-15 Артем Ермаков, который сам находится под следствием за превышение полномочий, заявлял, что этот камень и прилетел в голову начальнику ГУФСИН по Иркутской области Леониду Сагалакову, после чего и началось подавление беспорядков.

Когда Станислав Михеев давал показания в суде и отвечал на вопросы прокурора, он сам попросил озвучить протокол его допроса на предварительном следствии, поскольку не помнит фамилии фигурантов. Всего Михеева допрашивали трижды и в первый раз уже 10 апреля — на следующий день после беспорядков в ШИЗО.

Тогда он рассказал следователям о том, что происходило в изоляторе. В том допросе прозвучала только одна фамилия — Хумайда Хайдаева. По словам свидетеля, этот осужденный начал бить сотрудника ИК-15 Артема Парыгина — сейчас он находится в статусе потерпевшего по делу.

Протокол этого допроса от 10 апреля озвучили по ходатайству подсудимых. А вот прокурор просила обнародовать допрос от 20 июня 2020 года. Именно в нём содержатся подробные сведения о каждом из предполагаемых участников и организаторов бунта — всего больше 20 фамилий, прозвищ и дат рождения. Среди них есть и подсудимые, и люди, которые по этому делу не проходят в качестве подсудимых. Мы приводим фамилии только тех, кто сейчас является участником процесса.

Так, Антон Обаленичев в документе обозначен как зачинщик беспорядков, Виталий Коренев, Игорь Колосов и Антон Оленников — в качестве тех, кто призывал осужденных из жилой зоны прийти к ШИЗО. Между тем бывший начальник отряда № 6 Баир Ринчино, в котором содержались большинство подсудимых, заявлял в суде, что именно Оленников начал успокаивать осужденных в изоляторе.

Организаторами беспорядков Михеев в своих показаниях на предварительном следствии назвал Сергея Зырянова, Семена Францева, Максима Богданова (этого осужденного называют смотрящим за колонией, но среди подсудимых его нет), Антона Оленникова, Игоря Колосова, Виталия Коренева.

Иван Марченко, Виталий Коренев, Антон Оленников, по данным свидетеля, открыли камеры в ШИЗО, сотрудника ИК-15 Артема Парыгина били Хумайд Хайдаев, Евгений Гавриш, Алексей Дьяченко (этот подсудимый умер в сентябре 2023 года из-за тяжелой болезни) и Семен Францев, среди тех, кто ломал камеры видеонаблюдения, Михеев назвал Степана Степанова. Он же поджигал якобы и брёвна в промышленной зоне.

Камни на плацу, по данным протокола допроса свидетеля, кидали, кроме Сергея Зырянова, Евгений Гавриш и Сергей Капустенко, последний вместе с Оленниковым и Айырашем Сарыгларом якобы поджигали теплицы. Оленников также, следует из документа, поджег швейный цех, а еще один подсудимый — Денис Саркисьян — пожарную часть. В целом поджогами, говорил Михеев, руководил Оленников.

Команду осужденным резать себе руки якобы давали Виталий Кренев, Семен Францев, Алексей Дьяченко, Виктор Алешин и Игорь Колосов.

Из этого же допроса стало известно, что после массовых беспорядков в СИЗО-1 из колонии вывезли 338 осужденных, из СИЗО-6 — 138.

Третий допрос касался только подсудимого Александра Панчихина. Во время этой беседы со следователем Михеев сообщил, что в колонии этот осужденный исполнял роль связующего и передавал другим осужденным сведениях о том, что происходит в колонии. А во время беспорядков он, по словам свидетеля, передвигался по ШИЗО, поддерживал происходящее и был одним из активных участников событий на плацу. Правда, в чём конкретно это выражалось, Михеев так и не пояснил.

Не прозвучали ни в каких показаниях бывшего оперативника Александр Эпов и Олег Ващенко, которые также находятся сейчас на скамье подсудимых.

Протоколы допросов, естественно, вызвали шквал вопросов к Станиславу Михееву и со стороны подсудимых, и со стороны адвокатов. Их, конечно, интересовало, откуда такие подробные данные у Станислава Михеева были о каждом из осужденных во время второго допроса, если на суде свидетель сам признаёт, что многих уже не помнит по фамилиям.

Он отметил, что это были данные оперативно-разыскных мероприятий, однако их подробности раскрыть невозможно, поскольку они засекречены. Разве что Михеев подтвердил, что с осужденными в том числе проводились опросы. В ходе расспросов стороны защиты стало известно, что свидетель пришел на допрос к следователю с подготовленными на каждого из осужденных справками и пользовался ими во время беседы. Но в протоколе это не отражено.

Михеев также опроверг любые договоренности с осужденными в колонии, в том числе сведения, что он сам или начальник ИК-15 Андрей Верещак звали некоторых из них для урегулирования конфликта. Между тем другой свидетель, Артем Ермаков, отмечал, что сам начальник колонии заявил, что будет находиться в своем кабинете и кто из осужденных хочет, может прийти к нему и спокойно обсудить, что и почему произошло в ШИЗО. По словам Ермакова, к начальнику колонии пошел подсудимый Игорь Колосов, а также Максим Богданов.

Свидетель настолько часто ссылался в ходе опроса на данные оперативно-разыскных мероприятий, что подсудимые, отметив, что показания Станислава Михеева голословны, ходатайствовали о запросе в ГУФСИН по Иркутской области и рассекречивании этих сведений, но суд им в этом отказал.

Некоторые из подсудимых просили Михеева рассказать, в чём именно выражалось их участие в массовых беспорядках. Однако свидетель отметил:

— По действиям каждого осужденного я сейчас не могу сказать, много времени прошло.

— Этот человек говорит то, чего не было! — отреагировал Семен Францев.

Еще один момент, который вызвал вопросы у адвокатов — это время проведения первого допроса Михеева от 10 апреля. Изначально он заявил, что его допросили утром, но в протоколе стоит другое время — с 18:10 до 22:00. Именно в этот период происходили событий на плацу и поджоги в промзоне.

— Если вы были в это время на допросе, как вы тогда могли видеть, как кто-то кидал камни и всё остальное? — спросил один из адвокатов.

Свидетель в этот момент начал сначала говорит, что допрос был днем, потом — вечером, но когда еще было светло.

— Я могу уже путать порядок событий, я тогда полтора суток не спал. Но допрос был до бунта на плацу, — прокомментировал он.

У Станислава Михеева также спрашивали, были ли оперативные данные о том, что в колонии планируется бунт, — и ответ отрицательный. При этом свидетель уверен, что беспорядки были спланированы, а осужденные договорились заранее о своих действиях, чтобы всё провернуть, когда сложатся удачные обстоятельства. Получили ли оперативники данные об этом в ходе оперативно-разыскных мероприятий, во время заседания так и не прозвучало.

Отметим, сейчас мужчина занимает пост начальника оперативного отдела в СИЗО-6 Ангарска.

Судебный процесс начался 14 июля 2023 года, мы вели его текстовую онлайн-трансляцию — так же как и с заседания 22 августа, когда свою версию событий озвучила сторона обвинения. Во время первого заседания в судебном процессе один из подсудимых, Семен Францев, попросил суд «развернуть дело на допрасследование» из-за того, что он не понимает, в чём его обвиняют. Осужденные несколько раз уже просили, чтобы к защите привлекли наряду с профессиональным адвокатом правозащитника, но суд в этом каждый раз отказывает. Ранее мы изучили криминальную биографию каждого из предполагаемых организаторов бунта.

Подсудимые также заявляли о шаблонности обвинения и предвзятости судебной коллегии, а также о том, что их обвинили ни за что.

С 29 августа заседания проходят в условиях СИЗО-1, прессу и общественников пустили на них с 7 сентября. На заседании 7 сентября допросили двух осужденных, признанных по делу потерпевшими, затем 13 сентября рассмотрели несколько ходатайств от подсудимых, в том числе об отводе судебной коллегии и возвращении дела в прокуратуру, а также допросили представителя базы материально-технического снабжения ГУФСИН по Иркутской области, признанной по делу потерпевшей стороной.

Еще потерпевших допросили 27 октября — один из них заявил иск на возмещение морального ущерба, второй претензий не имеет. В итоге была озвучена альтернативная версия происходившего в апреле 2020 года в ИК-15.

Перед трехнедельным перерывом в заседаниях в суде допросили двух засекреченных свидетелей: один не ответил почти ни на один вопрос от подсудимых, другой смело рассказал о том, как готовился бунт. На заседании 7 декабря один из свидетелей рассказал о том, что к нему применялись пытки, двое других рассказали, что, по их версии, происходило в колонии 9–11 апреля. На заседании 26 декабря допросили также экс-начальника отряда № 6 Баира Ринчино. А 28 декабря продемонстрировали видео с регистраторов сотрудников, на которые попало начало конфликта, и допросили оперативника Александра Куртынова.