Большая нелюбовь к Иркутску и (не)вкусные школьные обеды - разбор «ИрСити»

В Иркутской области резко выросло общее число смертей. Связано это, конечно, с пандемией коронавируса. Шеф-редактор Зоя Кузнецова сравнивает статистику за последние 3 года и объясняет, почему 2021-й - пока что худший для региона. Журналист Даниил Конин рассказывает, как власти не очень любят (и, кажется, даже не пытаются) Иркутск, а Ксения Власова вспоминает о школьных обедах. Всё это — в традиционном разборе недели от «ИрСтити».

С ноября прошлого года я каждый месяц наблюдаю за данными по числу выданных свидетельств о смерти. Их публикует региональная служба ЗАГС. И если сравнить их с показателями 2019 года, когда коронавируса не было, то окажется, что число смертей в 2021-м в разные месяцы выше, чем два года назад, причём разрыв составляет от 11 до 82%.

На графике видно, что только в двух месяцах 2021 года – феврале и мае – смертность в Приангарье соответствовала допандемийному уровню. Это месяцы, когда волна ковида в регионе спадала. В июле число смертей превысило показатель 2019 года в 1,9 раза – это был пик третьей волны.

Copy: Смертность в Иркутской области 2011-2020 гг.
Infogram

По данным службы ЗАГС Иркутской области, число смертей в год сокращалось с 34,2 тысячи в 2011 году до 31,7 тысячи в 2019 году. В 2020-м оно выросло до 35,6 тысячи. За 10 месяцев 2021 года этот показатель - уже 33,2 тысячи человек. Очевидно, что в лучшем случае в этом году количество умерших будет таким же, как в 2020-м.

Почему-то мне кажется, что лучший случай – это не про Иркутскую область.

Новейший пассажирский самолёт МС-21, который собирают на Иркутском авиазаводе, прибыл на авиационно-космический салон в Дубай. Он без посадки пролетел 3,7 тысячи километров. Воздушное судно оснастили российскими двигателями ПД-14. Также для участия в Dubai Airshow 2021 на машине установлена часть салона бизнес- и эконом-класса. Для «иркутской ласточки» это первый выход в люди за границей.

На минувшей неделе Иркутск посетил известный шеф-повар и ресторатор Константин Ивлев. Для него сотрудники иркутского комбината питания приготовили несколько блюд из школьного меню. Ивлеву вроде всё понравилось. И пресс-службы администрации Иркутска и правительства Приангарья со спокойным сердцем рассказали об этом.

Пост о приезде Ивлева на странице губернатора Игоря Кобзева в Instagram (запрещённая в России экстремистская организация) собрал более 250 комментариев, часть из которых рассказывает о невкусной (а иногда, по отзывам родителей, отвратительной) еде, которую дают детям в школьных столовых. Прочитав некоторые из них, я вдруг резко провалилась в детские воспоминания.

Вообще я из многодетной семьи. И в конце 90-х мы жили, как, наверно, большинство семей в городе, в стране - без роскоши в быту и на столе. Покупные деликатесы - сервелат и оливки - «захаживали» к нам только по большим праздникам. Но мы никогда не были голодными – каждый, как говорится, получал на свой кусок хлеба свой кусок масла. Потому что родители много работали и всегда могли накормить не только своих четверых детей, но и их друзей, периодически заваливающихся в гости.

Моя маленькая мама – волшебница, не меньше. Она приучила нас к тому, что даже из самых обыкновенных продуктов можно приготовить густой суп и сытное второе (почти всегда – с подливкой!). А иногда она и вовсе устраивала пир, замешивая какое-то немыслимое количество сладкого и воздушного теста и вытаскивая его в больших кастрюлях в тёплую ванную - чтоб поднялось. Надо ли говорить, как приятно, а главное, вкусно было ходить и проверять, не «убежало» ли оно.

Параллельно мама пыталась нас научить кулинарному искусству (до сих пор, кстати, не оставляет надежды). Часто я сидела и выполняла мелкую работу «на подхвате» - резала лук или чистила морковку. В это время мама удивительно быстро из малосвязанных друг с другом продуктов собирала что-то сложное и необыкновенное, например, борщ.

И, когда почти всё было готово, протягивала мне дымящуюся ложку: «Ну-ка попробуй, чего в этом супе не хватает?» А было именно так, как я люблю всей душой (а она, по-моему, живёт в районе желудка). Отдуваясь от горячего, я жалобно выдыхала: «А я вот так не умею». На что мама смеялась: «А я, думаешь, с поварёшкой родилась?»

С таким отношением к еде и её приготовлению, почти священнодействию, я приходила и в школьную столовую, в которой мне, как ребёнку из многодетной семьи, выдавали бесплатные обеды.

Меня до сих пор передёргивает от воспоминаний. Суп – прозрачная жижа с одинокой кривой картофелиной. Холодная гречка с картонной сосиской. Какая-то кислая капуста. Чёрствый серый хлеб с зеленоватым маслом. И компот – единственное, что из этого всего набора было более-менее съедобным. В какой-то момент я перестала ходить в столовую, потому что знала, что меня там ждёт.

Как можно было этим кормить детей? Я до сих пор теряюсь в догадках. Уже позже, слава богу, поменялись повара и поставщики. Суп наконец-то перестал напоминать подмасленную водичку, а котлеты приобрели запах мяса. Но я до самого выпускного старалась как можно реже бывать в школьной столовой. Максимум, что я ела, – привозные булки с сахаром или пирожное «Мраморное». Просто не могла прогнать из головы образ бесцветной колбасы и синеватой молочной каши.

Я знаю, что прошло много лет. Поменялись технологии и ГОСТы. Поменялись поколения, и общество стало жёстче следить за детьми – как учатся, во что одеваются, где гуляют и что едят.

Но, когда я вижу поток комментариев с перечислением невкусных школьных блюд, мне кажется, что ничего за почти 15 лет не изменилось. Потому что это значит, что где-то опять схалтурили. Где-то сэкономили на продуктах, где-то нарушили технологии приготовления, где-то проморгали сроки хранения. А сверху это всё придавила утверждённая низкая стоимость обедов.

У меня внутри всё завязывается в узел. И хочется вернуться в детство, на жаркую кухню с вечно открытой форточкой, и, утирая слюни, зачарованно наблюдать, как колдует мама.

Ну потому что разве можно так плевать на детей?

Когда-то давно в Иркутске сделали очень простой, но эффективный ход для популяризации городских достопримечательностей — нарисовали на тротуаре обыкновенную зелёную линию, которая соединила 30 знаковых объектов друг с другом. Получился симпатичный пешеходный маршрут, по которому можно гулять полдня и рассматривать всё интересное, что есть в центре города. Увы, но сейчас «Зелёная линия» незаслуженно забыта городскими властями. И так получается, будто бы этот локальный пример отлично характеризует общее отношение к городу, который, прямо скажем, далёк от идеала.

Наша редакция писала о плохом состоянии «Зелёной линии» ещё в конце июня 2021 года. Автор того текста Олеся Погорелова отмечала, что довольно много участков маршрута далеки от идеала — где-то разрисованы стенды (а где-то, как возле памятника Ленину на пересечении одноимённой улицы с Карла Маркса, их вообще нет), где-то линия либо совсем стёрлась, либо находится на грани исчезновения.

«Как пояснили в пресс-службе администрации города, «Зелёную линию» обновляли в рамках волонтёрской акции и не все участки привели в порядок. Полноценное восстановление — покраска линии, замена стендов, — завершится к осени 2021 года», — говорилось в том тексте.

Но вот прошло лето. Уже даже осень почти вся прошла, снег выпал. А что же с линией? А с ней... ничего. Её по-прежнему местами будто бы и нет.

Вот так она выглядит на улице Ленина на участке от перекрёстка с улицей Горького до Иркутского авиационного техникума. Видите линию? А она там есть.

До перекрёстка ситуация не сильно лучше, но там хотя бы остались какие-то ошмёточки.

А возле памятника Ленину так до сих пор и не появился информационный стенд. Я не уверен, что большинство прохожих, глядя на фигуру вождя мирового пролетариата, сможет сказать, кто это такой и чем он знаменит, кроме того, что в его честь назвали целую улицу в Иркутске.

На Нижней набережной вместо зелёной полоски вообще какая-то весёлая тра-ля-ля. Видимо, рабочие, перекладывавшие плитку, понятия не имели, что это за чёрточки и для чего они тут нужны. А нарисовать новую не успели — благоустройство набережной и так успешно просохатили на 1,5 месяца.

Убитому тротуару на Декабрьских Событий — не менее убитую «Зелёную линию».

А на участке по улице Желябова вообще забыли её нарисовать. В 2020 году там ремонтировали дорогу и перекладывали тротуар. С тех пор там и осталась «проплешина».

По ощущениям показалось, что какую-то часть «Зелёной линии» всё-таки причесали, но «пустоты» на Ленина и Желябова просто убили остатки веры в то, что в Иркутске когда-нибудь всё станет хорошо.

Интересно было бы узнать причины, по которым мэрии не хватило двух месяцев лета и полутора — осени, чтобы доделать «Зелёную линию» целиком. Пресс-служба пока эту ситуацию никак не прокомментировала. Наверное, на то были какие-то веские причины. Например, если люди, которые ответственны за туристическое направление в городе, были очень-очень заняты планированием 25-километрового маршрута по Ангаре от плотины ГЭС до Боковской протоки.

Или, может быть, та часть администрации, которая курирует благоустройство, бегала по городу и изо всех сил подгоняла подрядчиков, срывающих сроки работ по городским паркам и скверам. На этом фоне «Зелёная линия» выглядит такой мелочью, которая обязательно потерпит.

Но мне кажется, что если эти причины и имеют какое-то значение, то оно явно не определяющее. Думаю, что во главе угла всё-таки стоит отсутствие любви к городу и желание делать его чуточку лучше всегда, когда это возможно.

Наши постоянные читатели тут же мне ответят: «Так ты, Даниил Конин, сам десятки раз говорил, что ты не любишь Иркутск. Тебе ли обвинять в этом других? Балаболка сетевая!»

И это действительно так. Я вправду не очень люблю Иркутск, он не откликается в моей душе, хотя я и признаю, что местами он мил и прекрасен. Даже по маршруту той же «Зелёной линии» я ходил и время от времени подбирал челюсть.

Но нелюбовь — со стороны властей — может проявляться в мелочах. В недоделанной «Зелёной линии». В грязных фасадах домов в центре города. В разбитых дорогах и тротуарах. В старых деревянных домах, которые молят о помощи, но не получают её. Все эти мелочи в совокупности дают грустную картину, на которой изображён неприкаянный и никем не любимый город. Который наверняка хочет, чтобы его полюбили и обратили внимание на застарелые проблемы.

Если власти не могут проконтролировать восстановление нескольких небольших участков пешеходного маршрута, найти несколько волонтёров и купить им десяток банок краски, кучу кистей, валиков и бумажной липкой ленты, то как можно говорить о какой-то любви со стороны тех, кто несёт ответ за всё это? Как можно быть уверенным, что прожектируемый маршрут по Ангаре не заглохнет, так и не начавшись? О каком глобальном развитии может идти речь, если не получается доделать даже пустячные вещи?

Я не люблю Иркутск, но мне очень хочется, чтобы он становился хоть немножечко лучше. И для того, чтобы это произошло, я готов не только критиковать всё на свете и быть «сетевой балаболкой».

Обращаюсь к городской администрации: уважаемые, дорогие чиновники! Если вдруг вы всё-таки надумаете поискать волонтёров для восстановления «Зелёной линии», свяжитесь со мной, пожалуйста. Напишите нам на редакционную почту, позвоните мне на телефон (уверен, вы сможете его найти при желании). Дайте краску и кисти — и я в любое время найду возможность, чтобы вам помочь.