От синичек до варанов, леопардов и медведей. История иркутской зоогалереи, которая 26 лет спасает животных

«Первым нашим крупным животным стал серый варан Варя. Мы выкупили ее вместе с другими питомцами передвижной выставки экзотических животных в 1997 году», — так про появление в Иркутске зоогалереи рассказывает ее руководитель Людмила Ивушкина. В те годы мини-зоопарк был вынужден скитаться по городу от одного временного пристанища к другому. Постоянный дом у Иркутской зоогалереи появился лишь четыре года назад. К этому времени коллекция значительно расширилась и сейчас насчитывает более 100 видов млекопитающих, птиц, земноводных, рыб и рептилий.

В истории зоогалереи есть сразу три реперные точки: 1989 год, 1997-й и 2019-й. И вот почему. В 1989 году в Иркутске открылась выставка экзотических животных. В тот же год в город приехала Людмила Ивушкина, чтобы стать студенткой биологического факультета Иркутского государственного университета. На выставку она сначала ходила как обычный посетитель, затем начала понемногу помогать ее сотрудникам, а затем устроилась туда на работу.

— Мы с будущим мужем Вадимом как раз там и познакомились, он тоже там работал. Экспозиция несколько раз переезжала в Иркутске с места на место, мы принимали участие во всех этих переездах. А потом, в финале, когда животные хозяевам стали, грубо говоря, не нужны, мы с Вадимом выкупили выставку. Тогда мы уже жили вместе, у нас была своя семья. Мы выиграли грант и на его средства приобрели всех питомцев экспозиции. Это произошло в 1997 году, и с этого момента началась уже наша собственная история. История скитаний и строительства того, что у нас есть сейчас, — говорит Ивушкина.

Выставка экзотических животных тогда была весьма скромной. Там не было ни птиц, ни млекопитающих, в основном одни рептилии и земноводные. Многие иркутяне помнят эту выставку под названием «Ковчег». Увидеть ее можно было и в Спасской церкви, и в стенах музтеатра. Да и много где еще.

Этот самый «Ковчег» и приобрели Ивушкины. Самым крупным питомцем экспозиции была серый варан Варя. Как рассказывает Людмила, она жила с ними много лет.

— Мы ее даже забрали с собой в Среднюю Азию, когда поехали туда в длительную командировку. Не смогли бросить в Иркутске, потому что на тот момент она была старенькая, слабенькая, совсем плохая и оставалось ей не больше пары месяцев. Мы Варьку очень любили, потому что она была первым таким крупным и интересным нашим питомцем. Взяли с собой, на ее историческую родину, где она и умерла. Мы унесли ее в пески, в пустыню, и там похоронили, — вспоминает Людмила.

Собственную выставку экзотических питомцев Ивушкины открыли сначала на базе Музея природы, потом переехали в одну из городских школ. Чуть погодя перебрались в профтехучилище-интернат для инвалидов, где Людмила работала социальным педагогом. К тому времени экспозиция немного расширилась.

— У меня были свои питомцы, Вадим «подкопил» своих. Плюс птицами он занимался. Когда мы поняли, что не вмещаемся в формат живого уголка в школе, мы нашли приют в здании ПТУ на улице Володарского. Я там преподавала детям экологию, а еще у меня был кабинет соцпедагога. Мы с Вадимом сделали на его базе что-то вроде реабилитационного центра. Ребята с особенностями развития туда приходили и могли пообщаться с животными, посмотреть на них, порисовать. Это где-то 2001 год, — рассказывает собеседница.

Но и здесь обосноваться надолго не получилось: директор интерната впал в немилость к вышестоящему руководству, и все хорошие начинания были фактически перечеркнуты. Это коснулось и кабинета с животными.

— Нас буквально выбросили на улицу. Это случилось в конце марта — начале апреля, так что нам всю живность пришлось перетаскивать по холоду в новый временный дом. Мы тогда обратились за помощью к городской администрации, и нам выделили комнатку во Дворце пионеров. Даже не в нем самом, а во дворе, в маленьком домике, который там стоял. Это был просто угол, куда мы могли поселить животных, чтобы не остаться на улице, — делится Людмила Ивушкина.

Тогда экспозиция уже расширилась: появилась обезьяна, несколько птиц, среди которых был филин по кличке Буся, живущий в зоогалерее до сих пор.

— Буську, тогда еще совсем молоденькую, выловили из Ангары рыбаки. На нее напала стая ворон, так что она была вся поклеванная, забитая, изможденная, едва не утонула. Люди вовремя вмешались и принесли птицу к нам. Мы ее выходили и выкормили. Лет 8–9 назад она начала нестись и приносить потомство. Правда, происходит это редко, потому что Буська у нас — дама с характером, не всех самцов принимает. Ведет себя так: «Этого мне не надо, давайте следующего». Следующего приводишь, она такая: «Ну ладно, так и быть, от него яйцо снесу». Подсаживаешь его же через год, она выпендривается: «Всё, этот мне больше не нравится, давайте следующего». В этом году она изгнала очередного мужика, выкинула яйца и теперь гордо сидит одна, — рассказывает Людмила Ивушкина.

А затем поясняет: филин — птица редкая, краснокнижная. Найти ей пару и так непросто, а самочке с таким вздорным нравом предоставить на выбор несколько самцов — вообще почти нереально. Потому птенцы филина в Иркутской зоогалерее рождаются нечасто.

— Самцы к нам время от времени попадают, раненые или ослабшие, мы их выхаживаем, в финале отпускаем. Но перед этим знакомим с нашей Бусей. На следующий год опять, думаю, нового парня предложим нашей дамочке, посмотрим, что из этого выйдет, — размышляет Ивушкина.

Вместе с Бусей и другими птицами, рыбками, крокодилом, обезьяной и несколькими змеями Ивушкины ютились в небольшой комнатке размером не больше 35 квадратных метров. А потом на голову зоологов свалился леопард по кличке Лёпа.

— Это была поздняя осень 2004 года. Наши друзья купили в Красноярске циркового леопарда, но он на арене никогда не выступал, с ними фотографировали детей. И вот когда малыш начал подрастать, он стал показывать характер. Хозяева решили с ним расстаться, но в объявлении не написали, что Лёпа — «человек» уже взрослый, с зубами и когтями. Он, конечно, свою хозяйку слушался, а на других реагировал враждебно. А потом, в пути из Красноярска в Иркутск, характер совсем испортился, — вспоминает Людмила.

Прежняя владелица на поводке вывела Лёпу из зоопарка, «закинула» в машину, которая в ночь ехала до столицы Приангарья. Леопард сидел внутри не в каком-то закрытом боксе, так что в ночи его слепил свет фар от едущих позади автомобилей. Это настолько напугало хищника, что его психика окончательно сломалась.

— Когда он приехал в Иркутск, он «сказал»: «Не, ребят, в цирке я работать не буду, из машины выходить не буду и вообще ничего не буду, валите отсюда». Нам пришлось проводить целую операцию, чтобы выманить Лёпу из машины и не пострадать при этом. Несмотря на то что ему тогда было всего 7 месяцев, он уже был серьезным хищником. И вот ребята, которые привезли его в Иркутск, боялись даже к вольеру с леопардом подходить, такой он был непреклонный. Поэтому мы забрали парня к себе в ту же комнатушку во Дворце пионеров и ютились там все некоторое время. Было неважно, что там тесно, главное, тепло, и этого тогда хватало, — делится Людмила Ивушкина.

Кстати, сейчас место Лёпы в зоогалерее занял другой леопард — Мао. Его историю мы рассказывали вот здесь. Выжить и социализироваться Мао помогали братья сиба-ину Хонго и Такеши.

Появление леопарда Лёпы стало катализатором, тем толчком, после которого Ивушкины поняли: оставаться дальше в столь стесненных условиях невозможно. Вариант раздать животных не рассматривался, потому что мечта о собственном зоопарке была слишком сильной. Тогда зоологи пошли по всем инстанциям в поисках помещения побольше. Тем более что в Иркутске тогда других зоопарков не было, нельзя было потерять единственное такое учреждение.

В те годы в Иркутске работал Центральный парк культуры и отдыха, чем не место для зоопарка? Так рассудили и Людмила с Вадимом, поэтому отправились к директору ЦПКиО Татьяне Пиминовой. За скромную плату она сдала Ивушкиным в аренду участок земли и разрешила построить на нем павильон под зоопарк. Это было весной 2005 года.

— Строили мы его своими руками. Временами вдвоем, временами помогали друзья. Буквально за месяц мы возвели основу, куда перевезли наших питомцев. Казалось, что всё наладилось, но прошло каких-то полгода, и администрация парка попросила нас освободить этот участок земли и перебраться на другой, где в тот момент стояли развалины какого-то кафе. Нам это место отдали с условием, что мы «спрячем» всю эту разруху, — говорит Людмила.

Сотрудники зоогалереи наняли кран, выгнали из домика на время всех животных, а затем спецтехника подхватила постройку в воздух и перенесла на новое место, в самый центр недостроенных стен кафе. Их аккуратно вписали в общую конструкцию нового зоопарка, от чего довольны остались и сами сотрудники, и руководство ЦПКиО.

— В последующем мы достраивали наш зоопарк почти 15 лет, вкладывая в него каждую копейку, каждый рубль и каждую минуту свободного времени. Опять же, всё делали сами. Единственное, нам тогда очень хорошо помогла семья строителей Московского мостоотряда, которые приезжали в Иркутск возводить Академический мост. Женщина, наша постоянная посетительница, сподвигла мужа на то, чтобы он безвозмездно привез нам бетон. Им мы забетонировали часть зоопарка. Материал оказался такой прочный, что его потом никак не могли демонтировать, когда мы съезжали из ЦПКиО. Пришлось ломать бульдозерами, — делится воспоминаниями Ивушкина.

Она говорит, что все эти годы приходилось практически жить в зоопарке. Да и сейчас не легче: рабочий день Людмилы начинается задолго до открытия и продолжается до поздней ночи. Но это в целом нормальная практика, потому что за животными нужен круглосуточный присмотр. «Животные не прощают долгой разлуки», — добавляет Людмила.

— Животные сами по себе требуют внимания. А если они какие-то маленькие, слабые, больные или экзотические, приходится вообще всё время быть рядом. Но честно скажу, мне и самой так спокойнее. Потому что стоит только уйти, сразу начинаешь думать: а как тот, а как этот? Среди ночи, бывает, просыпаюсь и переживаю: а все ли уколы мы поставили, а все ли процедуры сделали, комфортная ли температура в вольерах? Проснешься, вскакиваешь с постели и бежишь проверять, как там наши питомцы, — сообщает Ивушкина.

Это почти как с детьми, только дети могут либо рассказать о проблеме, либо просигнализировать плачем. Животные же, говорит руководитель зоогалереи, будут молчать до последнего.

— Они будут тихо, молча сидеть, умирать. Особенно это касается рептилий или птиц. Там не всегда даже врач может понять, что происходит. А у птиц еще и всё молниеносно случается: вечером вот она нормально сидит на жердочке, щебечет, а утром всё — падает замертво. Так бывает с теми, кого к нам приносят в состоянии кризиса, — подчеркивает собеседница.

За эти почти 15 лет в ЦПКиО сотрудники зоогалереи смогли выстроить правильную и удобную инфраструктуру, которая включала в себя не только вольеры для животных, но и такой нужный ветеринарный кабинет со стационаром для тяжелых пациентов. Там находились приемыши, которые получали медицинский уход и готовились к выписке. Их нужно было прятать от посторонних глаз, чтобы звери и птицы не потеряли шанс на возвращение в дикую природу.

Вся эта выстроенная инфраструктура нарушилась тогда, когда зоогалерею выгнали с территории бывшего парка культуры и отдыха. Для Ивушкиных очередное выселение не было сюрпризом, потому что разговоры о нем шли давно.

— Мы были готовы к этому морально, но физически подготовиться шансов не было. Денег на переезд мы не собрали, у нас были только долги. Мэрия обещала нам помощь и переселение на остров Конный. К нам приходил городской архитектор, который подготовил шикарный проект нового зоопарка. Проект даже получил приз какого-то конкурса, мы ждали-ждали, а потом случайно из СМИ узнали, что проект и наш переезд на Конный отменяются. Там будут строить какой-то этнографический, исторический или культурный центр. Сколько с тех пор времени прошло? До сих пор там нет ни этого центра, ни нашего зоопарка. Нас с нашими большими планами просто отменили, — повествует Людмила Ивушкина.

На помощь Иркутской зоогалерее сначала пришел Виталий Барышников, работавший в те годы председателем комитета по социальной политике и культуре администрации Иркутска. Он понимал, что выставить на улицу зоопарк с таким количеством питомцев нельзя, а быстро пристроить их в зоопарки других городов не получится.

— Я спланировала, что мелких мы сможем перевезти в «Дом природы», в котором я мечтала и мечтаю сделать полноценный музей. А вот крупных мы уже думали продавать, потому что другого выхода не видели. В городе не нашлось для нас земли. И в тот момент, когда мы совсем отчаялись, на выручку к нам пришла депутат Заксобрания Нина Чекотова, с которой вел переговоры Барышников, и предложила место на территории комплекса «Фортуна». В феврале 2019 года мы подписали трехстороннее соглашение, «Фортуна» своими силами построила нам вольеры, а в августе того же года мы переехали и открылись на новом месте. 29 августа 2019 года мы считаем своим вторым днем рождения. Без Нины Александровны зоопарка уже бы не было, — уверена Ивушкина.

Людмила говорит, что за пять месяцев «Фортуна» сделала невозможное: с нуля и совершенно бесплатно построила для зоогалереи целый комплекс зданий, а затем сдала всё это на пять лет в аренду. Совершенно безвозмездно.

— Было только условие, что мы будем дальше сами строить новые вольеры и расширяться. Мы так и планировали, потому что была идея собрать всех животных вместе, освободив «Дом природы» под музей. Но в наши планы вмешалась пандемия, которую мы с трудом, но пережили. В эти годы было не до стройки. Из долгов, накопленных за первый ковидный год, мы выбрались только сейчас. И только сейчас мы можем себе позволить расширяться, — отметила директор зоогалереи.

Людмила Ивушкина объясняет: в новые вольеры никаких новых животных селить они не планируют. Их используют для того, чтобы расселить тех, кто сейчас живет не на своем месте. Так, например, филины и совы сейчас обитают там, где должны быть выгулы у крупных кошачьих. Птицы переедут в новые помещения, а кошки обзаведутся дополнительными площадями, которые позволяет хищникам наслаждаться солнышком и гулять на открытом воздухе.

— Пока же мы были вынуждены устраивать «пятнашки» и «перетасовки» для своих подопечных. Вечно кого-нибудь куда-нибудь пересаживали, чтоб то одни могли насладиться солнцем, то другие. Теперь такая необходимость отпадет, — радуется Людмила Ивушкина.

А вот мечта собрать всех питомцев под одной крышей пока кажется несбыточной. На «Фортуне» нет таких помещений, в которых было бы комфортно привередливым экзотическим животным, рептилиям и земноводным. Многим из них нужен особый климат, который пока не получится создать вне «Дома природы». На «Фортуне» построены вольеры только для крупных и не таких нежных зверей.

О новых питомцах Ивушкины пока и не мечтают. Говорят, что нужно сохранить всех тех, кто есть. Поэтому до минимума сократили прием найденышей, а тех, кто проходит лечение, стараются поскорее привести в норму и выпустить обратно на волю.

— От спасения как такового мы отошли, потому что сейчас наша основная цель — сберечь тех, кого мы уже наспасали. Сохранить их, прокормить, дать достойно прожить положенные им годы. Последние несколько лет у нас идет так называемое старение коллекции. Это звучит жестко, но не будем забывать, что каждому отведен свой срок. Хотя в зоопарке звери живут дольше. Наша тигрица Ириска, например, дожила до 22 лет, это рекорд по зоопаркам. В том году ушел наш Лёпа, чуть-чуть не дожив до 18 лет, тогда как в природе их максимум — это 10–12 лет. Мы уже потеряли нашу харзу Марусю, которая была с нами с 2008 года. В природе они живут 7–8 лет, а наша была с нами около 14. Вот так потихоньку наши животные стареют и умирают. Такова жизнь, — заметила Людмила Ивушкина.

Не стало и медведицы Ёхи, которая была в числе первых питомцев зоогалереи. Но ее место долго не пустовало — в мае этого года сотрудники зоопарка вместе с любимым лабрадором Эльзой нашли в лесу неподалеку от Большого Голоустного маленького истощенного медвежонка. Пройти мимо погибающего хищника Людмила Ивушкина не смогла, медведицу привезли в Иркутск и несколько недель боролись за ее жизнь. Эту историю мы уже рассказывали.

Выпустить в природу малышку не удалось, так как она не сможет сама найти себе корм и умрет в первую же зиму.

— Мы же хотели отправить ее в центр, где медведей готовят к самостоятельной жизни, но потом узнали, что там планируют медвежат отпускать уже в августе. Серьезно? Им всего полгода, а их хотят в тайгу выгнать. В дикой природе медвежата ходят с матерью 2–3 года, она учит их, что можно жрать, что нельзя, где добывать пищу и как нагуливать жир. И первую зиму дети зимуют с мамой-медведицей и никак иначе. Отправить полугодовалого медвежонка в тайгу означает его просто угробить. Мы с нашей Тиной столько ночей не спали не для этого совсем. Гуманнее было бы ее просто усыпить, — размышляет Людмила Ивушкина.

За эти пять месяцев Тина стала настоящей красоткой: она кругленькая, довольно упитанная, с хорошей шерсткой очень необычного цвета. Директор зоогалереи говорит, что даже не думала, что «эта чаморошь, которую еле живую подобрали в лесу, станет такой хорошенькой».

Всего в зоогалерее живет четыре медведя. Людмила Ивушкина рассказывает, что у них часто спрашивают, как они умудряются прокормить всех косолапых.

— На самом деле, это самый неприхотливый в питании зверь. Он пластичен и приспосабливается к любой пище, что в природе, что в неволе. Есть детская каша, будет есть ее, нет детской — сварим обычную и добавим туда варенье. Мишки будут счастливы. Остались какие-то обрезки мяса? Сожрут его с удовольствием. Нет мяса, но есть рыба? Слопают за милый мой. Но если в дикой природе мать их не научила охотиться и добывать пропитание, как было с нашей Тиной, медведь умрет с голоду, — отметила Ивушкина.

Прошлой весной в Иркутской зоогалерее спасли маленького рысенка Руни, которого люди подобрали в тайге под Хабаровском. Малыш едва не лишился лапы, ее уже собирались ампутировать, но в Иркутске конечность не просто спасли, но и добились того, что хищник почти не чувствует своей инвалидности.

Сейчас сотрудники зоопарка спасают двух редких черных аистов, которые занесены в Красную книгу. Один молодой птенец отбился от стаи и поселился на острове Ольхон в поселке Хужир, другого нашли под Иркутском. Людмила Ивушкина говорит, что так часто бывает в природе — естественный отбор. Но они не смогли пройти мимо и оставить аистят погибать.

Гость с Хужира имеет проблемы с лапками, орнитологи строят гипотезы о том, что он мог заработать артрит, пока несколько недель бродил в холодной байкальской воде. Кроме того, на его общее состояние могло повлиять отравление: аистенок несколько недель питался монгольскими жабами, возможно, это не прошло бесследно для организма.

— Только представьте: краснокнижный черный аист пришел и съел резервную популяцию краснокнижной монгольской жабы. Всю целиком сожрал. Это вообще-то нехорошо и для экосистемы, и для самой птицы. В природе аисты, конечно, едят и лягушек, и жаб, но если это — монодиета, может последовать интоксикация, — отмечает Людмила Ивушкина.

Второго аиста из-под Иркутска перекормили мойвой. Это сильно сказалось на состоянии поджелудочной железы, поскольку мойва — самая жирная морская рыба. Ослабленный организм аиста не смог ее переварить.

— Нам пришлось делать аисту промывания. Так у него эта мойва целыми кусками выходила вместе с желчью. Весь ветеринарный кабинет был залит чернотой. После того как мы промыли желудок птицы марганцовкой, он оклемался и более-менее пошел на поправку. Три дня был на системах между жизнью и смертью, но сейчас уже опасность миновала, — рассказывает Ивушкина.

Теперь птенцы подружились и, если не будут выпущены на волю, возможно, смогут образовать пару.

Пожалуй, единственным питомцем, который попал в зоогалерею не волей случая, а по желанию Ивушкиных, стала черная пантера Шанель или Талия. Ее в Иркутск привезли в прошлом году. Историю этой необыкновенно красивой хищницы мы тоже уже рассказывали в этом материале.

— Только через 20 с лишним лет работы мы смогли себе позволить такое приобретение. И то она досталась нам нелегко — с приданым в виде толпы обезумевших женщин, которые считали, что лучше нас знают, как нужно ухаживать за ягуаром. К счастью, мы это всё пережили, и с нами остались адекватные люди, которые следят за нашими питомцами через соцсети, ненавязчиво интересуются их жизнью и заочно их любят. Но вся эта история с Талией отбила нам охоту покупать еще животных в других зоопарках, — рассказала Людмила.

Руководитель зоогалереи признается, что о новых подопечных ни она, ни ее супруг не мечтают. После того как у них появился ягуар, все крупные мечты исполнились. Но посетителям зоопарка хочется, чтобы питомцев становилось всё больше и больше. Людмила признается, что люди спрашивают: «А слоны или жирафы у вас есть? А будут?»

— Привозить специально таких крупных животных мы не собираемся по одной причине — для них у нас нет места. Мы все-таки реалисты, рассчитываем свои силы. А животные должны жить в тех условиях, которые им положены. Но если свалится на нас какой-нибудь больной слон из цирка, то, конечно, будем думать, куда его деть и как устроить. Но вообще эти вопросы про слонов и жирафов меня забавляют. Я отвечаю: «Вы где живете? В Сибири? Какие нам африканские животные?» — удивляется Ивушкина.

Зато есть у зоогалереи большие планы в развитии музейного дела. Людмила мечтает о собственном музее. Частичное воплощение этой идеи можно увидеть как раз в «Доме природы», где звери прекрасно живут среди выставочных и коллекционных предметов.

— Это моя мечта с детства. Кроме того, что я зоолог, я еще и музейный работник. И мне хочется иметь такое пространство, куда бы люди приходили и говорили: «Ух ты, ничего себе!» Чтобы и дети, и взрослые спрашивали про отдельные предметы, хотели сами поискать дополнительную информацию. Для детей это особенно полезно, это развитие познавательного интереса. Я мечтаю сделать так, чтобы людям было интересно. И для этого у меня есть много разных экспонатов, — делится Ивушкина.

Например, целая коллекция африканских масок, монет с изображением животных со всего света или патологических рогов косуль. Последняя коллекция, кстати, самая большая в России. Всего же в собрании зоогалереи уже больше тысячи предметов.

— Много лет я работала в музее природы, строила там экспозиции. Но меня это не вполне устраивало, потому что не так надо относиться к экспонатам, не так их нужно показывать и рассказывать о них надо по-другому. Я знаю, как надо, и всё равно сделаю музей, потому что экспонатов у нас много, и они уникальные. Чучел животных среди них не так много, штук 50 наберется, потому что я их не очень люблю, но зато они раритетные — 50–70 годов, — отмечает Людмила.

Собеседница говорит, что не так давно коллекция пополнилась чучелом головы сайгака. О ней Ивушкина мечтала давно, но раздобыть его было непросто. Сайгак — животное краснокнижное, его давно не добывают. Так что пришлось перерыть кучу объявлений, прежде чем его отыскать.

— Это была моя идея фикс. И вот я нахожу объявление от человека, который точно знает, что в чучеле есть череп сайгака. Мы его покупаем, привозим к себе, разбираем и обнаруживаем не просто череп в отличной сохранности. Видим, что голова набита старыми газетами и бумагами. Мы их отмачиваем и понимаем, что газеты эти 1952 года. То есть эта голова — настоящий раритет. В финале мы получили не только чучело головы, но и череп, а еще газеты, из которых я тоже сделаю отдельный экспонат. Получился целый набор редкостей, — делится эмоциями Людмила.

Руководитель зоогалереи отмечает, что посетители с удовольствием рассматривают диковинные предметы. А, например, черепа, которые можно увидеть в Доме природы, — это вообще эталонный научный материал, который бывает полезен студентам.

— Ребята пишут работы по тем или иным животным, приходят к нам, чтобы всё посмотреть своими глазами, измерить, описать, проанализировать. Еще мы проводим «Живые уроки» для школьников, на которых рассказываем им про зверей. Раньше делали это по запросу от школ, а теперь планируем вывести в ранг регулярных мероприятий. Шумных праздников и тусовок у нас не бывает, а вот такие научные занятия и лекции делаем и будем делать еще больше. Будем интенсивнее развивать музейное и познавательное направления, — уверяет Людмила Ивушкина.

Вторая цель зоогалереи — расширить филиал на «Фортуне». Пол для новых вольеров уже залили, теперь осталось установить стекла, которые защитят животных от посетителей.

— Мы не людей защищаем от животных, а наоборот. Не знаю, что происходит в последнее время, но многие, заплатив деньги за билет, прямо требуют: «Дайте мне вот этого вот потискать! Дайте я этого покормлю». Раньше такого не было, а сейчас люди приходят с таким настроем: «Я деньги заплатил, буду делать, что хочу». Это немного пугает, — негодует Людмила.

Также на «Фортуне» хотят построить «разлетку» для птиц. Это позволит быстрее и эффективнее готовить птиц, поступивших в зоогалерею на лечение, к обратному возвращению в дикую природу.

— Недавно приняли сокола, которому надо восстанавливать мышцы. Пока что он очень плохо летает, в таком виде его выпускать нельзя. Разлетка сильно бы помогла и сейчас, и в будущем, так что, видимо, будем строить. Иначе нам придется всех больных птиц оставлять себе, а это невозможно, — отмечает Ивушкина.

Она рассказывает, что планов и мечтаний, конечно, много. Хочется и большую территорию, и свой огороженный лес. Но зоогалерея довольствуется тем, что есть.

— Пока живем на «Фортуне» бесплатно, и это уже хорошо. Это наш способ выжить. И выживают наши животные не хуже, чем в других местах, даже в чем-то и лучше. Они имеют всё, что им сегодня нужно. Даже несмотря на то, что подорожало всё, начиная от продуктов и лекарств, заканчивая чистящими и моющими средствами. Одного только мяса у нас уходит 70 килограммов в день. Плюс дважды в неделю мы закупаем фрукты и овощи. Раньше одна закупка была на 7–8 тысяч, сейчас всё то же самое стоит около 20 тысяч рублей. Денег нужно много, но благодаря «Фортуне» и бесплатной аренде мы можем и животных содержать, и вкладываться в расширение зоопарка, — рассказывает Людмила Ивушкина.

Что будет дальше, руководитель зоогалереи не знает. Но точно уверена в том, что их животные всегда будут иметь то, что им необходимо. А это — самое главное.