«Предупредили заранее». Свидетель бунта в ангарской ИК рассказал, о чём осужденные говорили накануне

В ИК-15 Ангарска, где в апреле 2020 года вспыхнул бунт, регулярно проводились собрания осужденных, которые занимались сбором информации о происходящем в колонии и распространением ее среди остальных зеков. Подготовку бунта на них не обсуждали, на последней встрече заранее предупредили об условном сигнале. Об этом сообщил один из свидетелей Александр Кичиков на заседании суда 25 января.

Александр Кичиков в ИК-15 был, как он говорил, так называемым атасёром — человеком, который собирал информацию о том, что происходит в колонии. На суде он заявил, что ничего не помнит, потому прокурор ходатайствовала об оглашении протокола допроса мужчины на предварительном следствии. Кичикова, к слову, после бунта из колонии не вывозили, в отличие от многих других заключенных, отправленных в СИЗО. Следователь разговаривал с ним в ИК.

Он рассказал, что за тот год, пока он отбывал наказание в ангарской колонии, раз в неделю регулярно проводились собрания атасёров. Последнее было как раз 9 апреля около 16:00 — на нем якобы осужденный Антон Оленников сообщил, что в ближайшее время пройдет пробой (команда) «десятка» и место. Это означало, что после него нужно немедленно и без выяснений подробностей бежать туда, куда указано.

— Оленников также сказал рассматривать эту команду как непосредственное указание от Богдана (осужденный Максим Богданов, которого называют смотрящим за ИК-15 в 2020 году. — Прим. ред.), — отмечается в протоколе допроса свидетеля.

«Десятка» прозвучала тем же вечером, Кичиков, как и многие, отправился к ШИЗО. Но что там произошло, ему было известно со слов других осужденных, и только то, что осужденного избил сотрудник. Кто конкретно и кого, свидетель не знал.

Чуть позже, будучи на улице, Александр Кичиков услышал: «Лови его!» — и увидел, что бежит сотрудник ИК Артем Парыгин. Он, напомним, проходит по делу потерпевшим, поскольку осужденные его избили. Однако Кичиков утверждает, что не побежал за оперативником, а отправился в свой отряд, где уже сломали камеру видеонаблюдения.

После того как на территорию зашел спецназ и начал подавлять бунт, Кичиков, как и Насонов, оказался в отряде № 10.

— У меня был телефон, по которому проходили сообщения о происходящем в колонии. Ваща (прозвище подсудимого Олега Ващенко. — Прим. ред.) у меня его забрал, кому-то звонил. А когда телефон разрядился, мне его вернули, — рассказывал Кичиков следователю.

Во время допроса в суде свидетель утверждал, что знал всех атасёров, но так и не смог вспомнить Александра Панчихина по прозвищу Глобус, который также занимал эту роль в колонии. Суд даже в качестве исключения, но по настоянию адвоката Панчихина (которая прежде получила замечание за пререкание с судом), позволил подсудимому пройти «очную ставку» со свидетелем, которого допрашивали по видео-конференц-связи. Опознание, правда, успехом не увенчалось. Сам Панчихин при этом утверждает, что содержался с Кичиковым в одном отряде.

Не смог свидетель ответить и на массу вопросов со стороны Антона Оленникова относительно того, как сообщалось о пробое «десятка», о том, кто еще был на собрании — как будто о подробностях он осведомлен не был. Сам свидетель сослался на то, что уже ничего не помнит. Однако Александр Кичиков сообщил, что обсуждений о подготовке бунта не велось.

Второй свидетель — Евгений Насонов — на момент бунта содержался в помещении камерного типа — в них осужденный, нарушающий режим, может находиться до полугода без перерыва. На суде он пожаловался на плохую память, но вспомнил, что находился в одной камере с Немцем (прозвище подсудимого Семёна Францева), тувинцем и «еще каким-то нерусским». Позже из оглашенных показаний, которые Насонов давал на предварительном следствии, стало понятно, что это был подсудимый Хумайд Хайдаев по прозвищу Абу.

Конфликт в ШИЗО разгорелся после отбоя. Насонов вспоминает, что его камера была расположена ближе всего к каптерке, где осужденные брали спальные принадлежности. Потому он вместе с сокамерниками услышал какие-то звуки и начали выяснять, что происходит, по очереди стуча в дверь. При этом ни один из сокамерников, утверждает мужчина, к разрушениям не призывал и ничем не управлял.

— За дверью кипеж был, мы спрашивали, что случилось, — говорит свидетель.

А когда осужденный Антон Обаленичев сообщил, что оперативник «распустил руки» (напомним, в суде уже показали видео с регистраторов сотрудников, на котором было зафиксировано, как всё происходило), Насонов и Францев крикнули из камеры: «Прекратите!»

— Немец стал стучать в дверь. Абу нецензурно выражался, кричал, что сотрудники устраивают беспредел, — рассказывал Евгений Насонов на предварительном следствии.

Через какое-то время дверь их камеры отворилась, но кто ее открыл, свидетель не видел. Зато наблюдал, что в коридоре было в этот момент так много людей, что «буквально стоять было негде», а на улице оказалось всё переломанным.

— Потом пришел хозяин, Верещак (Андрей Верещак — бывший начальник ИК-15. — Прим. ред.), всё осмотрел, сказал: «Всё, прекращайте, выходите отсюда», — рассказал Насонов. На допросе у следователя он также рассказывал, что начальник колонии позвал на разговор осужденного Максима Богданова, смотрящего за ИК, тот, в свою очередь, крикнул остальным идти в отряд № 6.

Насонов отправился туда вместе со всеми, хотя наказание свое отбывал в другом отряде. Поскольку здесь он никого не знал, то просто лег спать. На утро 10 апреля в отряд по правилам должны были прийти сотрудники колонии, вывести всех на просчет и на работу. Но этого, говорит Насонов, не произошло — их пересчитали в самом здании, никаких призывов выйти со стороны работников ИК не было.

Уже вечером, около 19:00, кто-то крикнул, что на территорию заходит спецназ, и все без команды побежали на плац, хватая лезвия. Они лежали прямо на полу, говорит Насонов, он взял такое и тоже пошел вместе со всеми. Правда, когда началось наступление спецназа, испугавшись, рванул в отряд № 10, где несколько осужденных забаррикадировались.

— Кто-то крикнул, чтобы те, кто не нанес себе порезы на плацу, делали это сейчас. Я это сделал, потому что боялся физического насилия со стороны осужденных. Потом крикнули звонить родственникам и рассказывать, что происходит, — сообщал Насонов следователю.

Из здания в итоге осужденные вышли самостоятельно после того, как им это предложил сотрудник колонии.

— Мы сначала не хотели, но потом поняли, что смысла оставаться нет, — говорил свидетель.

После бунта Евгения Насонова вывезли в СИЗО-6 Ангарска. Однако применения пыток к осужденным он там не видел, утверждает свидетель.

Судебный процесс начался 14 июля 2023 года, мы вели его текстовую онлайн-трансляцию — так же как и с заседания 22 августа, когда свою версию событий озвучила сторона обвинения. Во время первого заседания в судебном процессе один из подсудимых — Семен Францев — попросил суд «развернуть дело на допрасследование» из-за того, что он не понимает, в чём его обвиняют. Осужденные несколько раз уже просили, чтобы к защите привлекли наряду с профессиональным адвокатом правозащитника, но суд в этом каждый раз отказывает. Ранее мы изучили криминальную биографию каждого из предполагаемых организаторов бунта.

Подсудимые также заявляли о шаблонности обвинения и предвзятости судебной коллегии, а также о том, что их обвинили ни за что.

С 29 августа заседания проходят в условиях СИЗО-1, прессу и общественников пустили на них с 7 сентября. На заседании 7 сентября допросили двух осужденных, признанных по делу потерпевшими, затем 13 сентября рассмотрели несколько ходатайств от подсудимых, в том числе об отводе судебной коллегии и возвращении дела в прокуратуру, а также допросили представителя базы материально-технического снабжения ГУФСИН по Иркутской области, признанной по делу потерпевшей стороной.

Еще потерпевших допросили 27 октября — один из них заявил иск на возмещение морального ущерба, второй претензий не имеет. В итоге была озвучена альтернативная версия происходившего в апреле 2020 года в ИК-15.

Перед трехнедельным перерывом в заседаниях в суде допросили двух засекреченных свидетелей: один не ответил почти ни на один вопрос от подсудимых, другой смело рассказал о том, как готовился бунт. На заседании 7 декабря один из свидетелей рассказал о том, что к нему применялись пытки, двое других рассказали, что, по их версии, происходило в колонии 9–11 апреля. На заседании 26 декабря допросили также экс-начальника отряда № 6 Баира Ринчино. А 28 декабря продемонстрировали видео с регистраторов сотрудников, на которые попало начало конфликта, и допросили оперативника Александра Куртынова.